Я, натягивая на себя антоновскую рубашку, собиралась уже залезать в «скорую», как вдруг меня отстранили. Молодая, очень тонкая женщина лет двадцати пяти с какими-то прозрачными глазами и перевязанным локтем весьма невежливо отодвинула меня в сторону, бросив на меня при этом убийственный взгляд, и уселась в кабину медицинского рафика; в ту же машину сел и Тахир, и они медленно тронулись вверх по серпантину.
– Кто это? – ошеломленная, спросила я у Антонова.
– Это Лиза, – неохотно ответил тот. – Она живет на Озере, а вчера вместе с Малютиным уезжала в Новороссийск.
Лиза… Блондинка с прозрачными глазами. Мне все стало ясно – и то, почему вчера Сергей не настаивал на посещении своего домика и не слишком пытался меня соблазнить, и то, почему в его комнате, куда я сегодня успела заглянуть, чувствовалось присутствие женщины, вплоть до небрежно брошенных на стул у окна женских тряпок.
Я немедленно принялась расспрашивать, вернее, допрашивать, Антонова и выяснила, что Лиза была из цирка, приехала на озеро вместе со своим мужем, дрессировщиком морских львов, который передерживал здесь своих животных – да так тут и осталась. Да, это в духе Сергея – чужая жена для него привлекательнее, чем своя. Впрочем, о нем теперь надо говорить в прошедшем времени… К тому же Лиза блондинка…Крашенная, подумала я со злорадством. Впрочем, мужчины в таких вещах не разбираются. Сергей любил светловолосых женщин – и я в то время, когда мы познакомились была перекисной блондинкой, этакой Изольдой златокудрой. Когда я от него ушла, то вернулась к тому цвету, что мне был дан от рожденья – волосы у меня русые и на солнце выгорают прядками. Как-то меня встретил институтский приятель и сделал мне комплимент, сказав:
– Молодец, что ты покрасила волосы в более темный цвет! Он тебе идет гораздо больше, чем твой естественный тон.
Сергея же тогда неприятно поразило, что я изменила цвет волос и прическу (я отпустила волосы); он сказал мне, что я стала какой-то чужой – чего я, собственно говоря, и добивалась.
Меня удивило, что при данных обстоятельствах я могу испытывать нечто вроде ревности. Лиза же, несомненно, меня просто возненавидела – если судить по тому, как мило она со мной обошлась; ей наверняка уже рассказали о моей вчерашней встрече с Сергеем.
Впрочем, Лиза же в конечном итоге меня и выручила. Я понимала, что, как бы я к этому не относилась, но мой долг – сопровождать гроб с телом моего бывшего мужа в Москву, Я была в ужасе – и от самой ситуации, и от того, что мне предстояла встреча с его мамашей, которая и так обвиняла меня во всех смертных грехах