Есть только миг. История человека, мечтавшего о бессмертии. Илья Богатырев

Причем со скандалами. Вскрылось, что у многих фирм, занимавшихся хранением таких замороженных людей на платной основе, вошло в обычай через сто лет после заморозки, когда все родные и близкие замороженного умирали, выкидывать замороженного из дьюара, а на его место класть свеженького покойничка. Ничего нового в этом, конечно, нет – это старая практика, которую издревле практиковали на всех кладбищах. Фирмы справедливо полагали, что ничего им за это не будет. В худшем случае – если вдруг какой-то праправнук почему-то вспомнит о своем предке, которого ни разу не видел, и проявит достаточную дотошность и компетентность, чтобы проверить, чьё именно тело сейчас лежит в прапрадедушкином дьюаре, – то придется всего лишь вернуть заплаченные сто лет назад деньги.

      Однако главная причина упадка крионики была в другом. Выяснилось, что размораживание тела и возвращение электрической активности мозга умершего человека стоит безумных денег: требуется кропотливая слаженная работа сотен врачей и инженеров с использованием сверхдорогого оборудования. Размораживание Джона Смита, например, обошлось в несколько миллиардов долларов, выделенных в рамках специального правительственного гранта.

      А теперь – внимание, Томми – самый важный вопрос: кто заплатит за оживление тех бедняг, которые были заморожены сотни лет назад частными фирмами? Они в свое время заплатили только за аренду дьюаров, а не за размораживание. Какой дурак будет сейчас тратить безумные деньги, чтобы воскресить за свой счёт давно умерших людей? Даже благотворительные организации предпочитают помогать живым, а не мертвым.

      Правда, несколько стариков-миллиардеров из потомственных транснациональных финансовых династий были всё же разморожены своими потомками, их мозгу вернули электрическую активность, но результат оказался печальным: они все вторично умерли в течение суток по тем же причинам, что и до заморозки – кто от болезни, кто от старости. Та же участь постигла и Джона Смита – повторно умер через несколько часов от старости.

      И всё. Как отрезало. Никто больше не захотел платить безумные деньги за воскрешение людей, которые проживут менее суток. И никто не захотел тратить деньги на аренду дьюара, потому что все поняли, что за их воскрешение через сто или двести лет никто не заплатит. Постепенно фирмы, специализирующиеся на крионике, обанкротились, здания с дьюарами были распроданы, и новые владельцы их все повыбрасывали: земля всё время дорожает, зачем им холодильники с трупами, когда можно на их месте построить транспортную развязку или торговый центр?

      Эх, Томми, криогенные камеры были придуманы в двадцатом веке – это было романтическое время, когда люди мечтали о светлом будущем и совсем не думали о деньгах. Новейшее средневековье, как называют этот период историки.

      Ты не смотри, Томми, что я сейчас говорю о крионике с некоторой иронией и цинизмом, в детстве я воспринимал это всё совсем по-другому.

      Когда мне было 12 лет, история Джона Смита стала крушением моих надежд