Эпохе просвещенного феодализма свойственны также учения утопического социализма, представителями которого были писатель-гуманист и крупный государственный деятель Англии Т. Мор (1478–1535) и итальянский монах-философ Т. Кампанелла (1568–1639).
Оба ученых независимо друг от друга пытались нарисовать картину идеального государства, построенного на принципах справедливости и всеобщего благоденствия. Т. Мор нарисовал картину такого общественного устройства на якобы существующем острове Утопия. Утопийцы работают по 6 часов в сутки, и остальное время посвящают умственному труду, науке, искусству и литературе. В Утопии нет бедных и богатых. Выборные должностные лица следят за тем, чтобы все занимались полезными делами.
Кампанелла в работе «Город Солнца» также излагает идеал общественного порядка, основанного на отсутствии частной собственности на орудия труда, обязательность 4-часового физического труда для всех, где нет нищеты, эксплуатации, невежества, так как осуществлено творческое содружество всех тружеников общества. Все добытые продукты распределяются по потребностям.
Идеи Т. Мора и Т. Кампанеллы носили утопический характер грубо-уравнительного коммунизма, однако отражали стремление трудящихся масс к уничтожению несправедливости и созданию новых общественных отношений.
Научные взгляды ученых «Нового времени»
Выдающиеся мыслители человечества, творившие в этот период, Вольтер, Дидро, Монтескье, Руссо и многие другие «энциклопедисты», а также экономисты У. Петти, А. Смит, отражали в своих трудах существующую картину человеческого труда и прогнозировали его развитие в будущем.
Совершим краткий экскурс по трудам лучших представителей человеческого разума.
Мы уже упоминали ранее, что в античные времена, лучшие представители человечества считали рабство объективной реальностью, и не только не выступали против него, но и всячески поддерживали существующее положение вещей. В XVIII веке Жан Жак Руссо в своей работе «Об общественном договоре» (1762) провозглашает, что в человеческих отношениях не должно присутствовать рабства, как формы эксплуатации человека человеком. В частности он пишет: «С какой точки зрения не рассматривать вещи, право рабства ничтожно, и не только потому, что оно беззаконно, но и потому, что оно нелепо и ничего не означает. Слова раб и право противоречивы; они исключают одно другое. Все равно обращается ли один человек к другому или человек к народу, всегда одинаково безумной была бы следующая речь: «Я заключаю с тобой соглашение, вся тяжесть которого ложится на тебя, а вся польза от которого принадлежит мне; это соглашение я буду соблюдать, доколе мне это угодно,