Согласно Ф. М. Неганову (3350, динамические законы (физики или социологии) оказываются абстрактными в том смысле, что отражают у индивидуальной сущности только ту ее часть, которая участвует во взаимодействии. Нам трудно наблюдать индивидуальную жизнь одного электрона или молекулы, но нет сомнений, что такой сущностью обладают единицы-носители социальных законов – люди. Наблюдения показывают, что люди меняются непрерывно и мало-предсказуемо, что и обусловливает изменчивость социальных законов. По А. Н. Уайтхеду, «вселенная имеет собственную сущность, которая собственным специфическим состоянием определяет каждое актуально неповторимое «состояние – теперь» бытия. Данное состояние сущности лежит в основе устойчивости отдельных структур бытия, обеспечивает постоянство связей, взаимодействий, отношений, которые и воспринимаются познающим человеком как законы природы» [516, С. 69]. Но это временно существующая устойчивость, хотя возможно и растянутая на годы. Со стороны человека – это законы, со стороны Вселенной – это ее функции, устойчивые и определяющие лишь в данный период их существования.
По словам А. Н. Уайтхеда, единое бытие не есть машина с функционирующими абстрактно-односторонними частями, а есть индивидуальность, развивающаяся вместе со своими отдельными структурными элементами. Хотя бытие в целом объединяется едиными принципами и законами, они не мешают отдельным структурам сохранять свою целостность и неповторимость.
Таким образом, признание значимости иррациональной стороны бытия, а значит и иррациональности как категории философской онтологии, неизбежно приводит к признанию индивидуальности как характерной сущностной черты бытия и значимой стороны человеческого существа.
Однако это вовсе не означает, что в интерпретации данной идеи господствует полное единодушие. В одном случае человеческая индивидуальность становится «жертвой» антиинтеллектуализма (М. Хайдеггер, Л. Шестов), при этом она либо подвергается полной онтологизации, при которой сам человек лишается самостоятельности в своей жизнедеятельности, либо на признанную самостоятельность человеческой индивидуальности накладывается ограничение ее назначения.
В некоторых случаях индивидуальность рассматривается как существенное качество бытия, но при этом авторы (А. Лосев, А. Уайтхед) пытаются навязать скрытое за ней содержание. Одни из них не признают чувственную реальность потустороннего существования в подлинности, поэтому резко ее отвергают (М. Хайдеггер, А. Лосев). Другие, наоборот, признают ее и считают,