в противовес «историчности» категорий. Концепт всегда индивидуален (не «универсален»): он топологически маркирует своего создателя, а поскольку мы не можем «совпасть» друг с другом, не может быть и двух одинаковых концептов. С другой стороны, в этом же смысле уместно сказать, что философ «находится в потенциальной зависимости от концепта» [27, с. 9]; «чем более концепт творится, тем более он сам себя полагает» [27, с. 17]. Разворачивая категории или творя концепты, мы всё равно оказываемся зависимы от чего-то, непосредственно определяющего процесс философствования. «Каждый концепт отсылает к некоторой проблеме» [27, с. 22], и даже при одном и том же «содержании» концепты будут разными, если будут призваны разрешать различные проблемы (строго говоря, мы никогда не ставим «одних и тех же» проблем). Что же представляет собой проблема, обусловливающая концепт? Нам видится, что «проблема» понимается в методологии творчества концептов как «поле проблематики», включающее в себя ракурсы, с которых мы рассматриваем концепт, и серии вопросов, с помощью которых мы задаём вектор его конструирования. Таким образом, когда мы вопрошаем себя о статусе концепта, о первичности «составляющих» внутри него по отношению друг к другу, об эмпирическом поле действия концепта и т.д., мы задаём определённую проблематику, в ходе «кочевания» по которой и происходит творчество концепта. Если же перед нашими глазами теснится множество проблем, то мы получаем возможность рассматривать разнообразные аспекты концепта. И он творится не просто как множественный в силу многообразия своего содержания, но как многогранное целое, которое в зависимости от условий и внешних связей с другими концептами показывает в действии свои различные стороны. В отношении с другими концептами проблематика создаёт вектор становления концепта, вектор движения мысли. «Концепту требуется не просто проблема, ради которой он реорганизует или заменяет прежние концепты, но целый перекрёсток проблем, где он соединяется с другими, сосуществующими концептами» [27, с. 24].

      В обозначенном положении дел может показаться, что разворачивание категорий больше подходит историко-философскому анализу, чем созданию онтологии, для которой требуется «овладеть "философским цветом", а философский цвет – это концепт» [28, с. 20]. Однако это не так: любой философский дискурс может быть создан в русле разворачивания категорий или же становления концептов. Отличие одного стиля философствования от другого здесь скорее заключается в том, что категории разворачиваются несколько более «последовательно» – в свете постановки основополагающей проблемы, а концепт творится на фоне предполагаемой проблематики, которая зачастую не проговаривается непосредственно. Например, когда мы читаем любую работу Хайдеггера, мы сталкиваемся с чёткой «вопрос-ответной» техникой построения философского текста: автор всегда вначале очерчивает проблему (в утвердительной или вопросительной форме), в русле которой будут развёрнуты онтологические категории, он задаёт