«Неужели кто-то из них остался? Нет. Нет! У них даже тогда не было мастеров рукопашного боя такого уровня. Я бы знал. Но кто тогда?!»
Старик открыл глаза:
– В тот день не было ничего странного или непонятного?
Тао задумался на секунду:
– Да все, как обычно. Днем мы сопровождали почтенного господина Лао на выставку драгоценных камней… Хотя нет! Было. На выставке ваш сын неожиданно поинтересовался у секретаря уважаемого Лао об ужине. Он спросил его: ужин в отеле «Эльдорадо» заказан на девять часов вечера? Это было неожиданно. Я тогда еще удивился…
– Вэй сказал это на китайском? – перебил его хозяин кабинета.
– Да, господин.
Старый китаец какое-то время думал, потом сказал:
– А ты не думал, советник, что мой сын сообщил кому-то, кто находился рядом, о месте встречи?
– Тогда почему он не сказал об этом мне? – логично возразил Тао Лан.
«Вот это и странно. Очень странно. Значит, Вэй не хотел, чтобы Тао сообщил об этом мне. Что это за неизвестный, о ком я не должен знать?! Получается, я его знаю. Только кто он?»
– Вэй встречался тем вечером с Миком Кинли. Ты же знал об этом?
– Да, господин.
– Тогда почему тебя не было рядом с ним?
– О встрече с Кинли мне было известно, но не о времени. Вэй сказал, что сообщит об этом позже, а вместо этого просто взял и ушел, ни слова не говоря.
– И что? Он был на встрече совсем один?!
– Нет, господин. С ним был Бао. Китаец из местных жителей, помогает нам. Это он возил вашего сына на встречу и это с его слов мне известно, что там произошло. Тут действительно есть странность. Дело в том, что Вэй взял на встречу парнишку-американца, которого, как потом стало понятно, хотел убить, но исходя из слов Бао, эту работу за него сделали люди Кинли.
– Как его звали?! – вдруг неожиданно и резко прозвучал вопрос старого китайца, заставив советника удивиться.
– Мальчишку? Бао сказал, что его звали Майкл. Ему было лет пятнадцать-семнадцать.
«Майкл! Майкл Валентайн? Откуда? Почему сын хотел его убить?»
– Бао описал его?! Этого подростка?! – сейчас в голосе главы триады слышалось нетерпение.
Советник опять почувствовал свою вину, при этом он понимал, что просто не знал всей картины, которую сейчас видел ли Вонг.
– Я