– А как не смотреть? – с болью в голосе спросила доктор Савант.
– И то верно.
– Отчет по вскрытию я тебе отправила на почту. – устало сказала Сурья. – Но все что тебе нужно знать могу сказать так. У Клеверли лопнула аневризма. Его не убивали.
– Ты уверена? – спросил Волков.
Савант кивнула.
– Так что вся эта срочность была совершенно напрасна. – с укором сказала она. – Мог бы и до утра подождать.
Волков вернулся к дивану, сел и потер руками лицо.
– Я ничего не понимаю. – растерянно сказал он. – Как тогда объяснить поведение Ченга? Я был уверен, что он либо сам убил, либо боится того, кто это сделал.
– Как он кстати? Язык ему спасли? – поинтересовалась Сурья.
– Язык пришили, все нормально. Правда этот доктор Миколло, так его по башке треснул, что у него кровоизлияние в мозг случилось. Ввели в кому, говорят оклемается, колдуют над ним чего-то.
– Ну это не страшно. Пару дней и придет в себя. – успокаивающе сказал Сурья.
– А что с кровью под ногтями? – вспомнил Волков.
– С какой кровью? – не поняла доктор Савант.
– У Клеверли под ногтями была кровь. На левой, кажется, руке. Ты взяла образцы?
– Сережа, не было там ничего.
– Да как не было? Я сам видел. Ты точно смотрела?
– Вы сомневаетесь в моем профессионализме сержант? – с ледяными нотками в голосе спросила Сурья. – Крови под ногтями лейтенанта Клеверли не было. Ни на левой руке, ни на правой.
– Ясно. – сказал Волков встав с дивана.
– Что ясно? – раздраженно спросила Савант.
– Что паренька убили. – коротко ответил сержант Волков.
***
День и ночь на «Бристоле» были лишь условностью. Все помещения общего пользования были круглосуточно освещены. Все отделения, за небольшим исключением, работали круглосуточно. Все коридоры всегда были полны людей, спешащих по своим делам, или просто шатающихся туда-сюда, в поисках того чем можно себя занять. Наиболее людно было у кают младшего офицерского состава. Именно туда направлялся Волков.
Большинство рядовых и сержантов проживали в каютах на четверых человек, но, по должности, Волкову полагалась отдельная каюта с собственным сан узлом. Однако главным достоинством своей каюты сержант считал не возможность справлять нужду в дали от посторонних глаз, а расположение входа в нее. Можно было воспользоваться двумя путями, пройти по коридору через весь жилой отсек номер четыре, или воспользоваться техническим проходом с коммуникациями и, через небольшой люк, выйти прямо к его каюте никем не замеченным. Таких проходов по всему кораблю были сотни, и никто кроме техников обычно ими не пользовался.
Кроме техников и Стефф Митчелл, которую Волков обнаружил спящей у своей двери.
– Опять? – с разочарованием в голосе сказал он.
Стефф, девушка с короткими рыжими волосами и веснушками на носу и щеках, как и сам Волков, выросла на «Бодайбо», корабле-городе,