Чудо рождения средневекового мира обязано событию новой встречи, условно говоря, Запада и Востока, – встречи, захватившей новые миры, распахнувшей новые смысловые пласты бытия. Символически (да и фактически) новая встреча культурных миров происходит в эллинистической Александрии первых трех веков нашей эры – всемирном перекрестке всех путей ойкумены4. Важнейшей была встреча иудаизма, эллинства и христианства, именно она – встреча, а не «синтез» или «усвоение» – легла в основу христианства как культуры. Слово Писания, лежащее в основах этой культуры, составлено из двух Слов – «ветхого» и «нового» – и богословски истолковано в духе эллинского Логоса. По существу, это не слово, а разговор творящих Слов, «в миру» разражающийся спорами, расколами, скандалами, рискованными переосмыслениями – историей.
В истоках времени, так и названного «Новое», тоже чудо. Оно также вызвано новой встречей, открытием новых – заокеанских и космических – миров. Хронотоп встречи – Италия (символически Флоренция) XVI – XVII вв.
Нетрудно заметить, что порождающее начало и смысловое средоточие европейской культуры в самой этой встрече разных культурных миров. Во всей своей истории, от эллинских истоков до нынешних дней, европейская культура – это культура встреч и рождений разносмысловых миров, «идей» личностного бытия, онтологических архитектоник умозрения (соответственно истины)… Встреч не столько внешних (где, как водится, скорее склоки, раздоры и войны), сколько внутренних: столкновение в одном уме разных смыслов бытия, слова, понимания, истины-добра-красоты, заставляющее задуматься о «существенно сущем», об уме «самом по себе», о «божественности» Бога, о началах и истоках, о «самих вещах», о бытии, не вмещающемся в мироустрояющие истины и онтологически продуманные миры…
Наконец, сегодня пространство встречи расширилось глобально, а время охватывает все эпохи. В кризисе нашего поворотного времени решающим будет осознание и продумывание этого смысла – и этого ресурса – европейской культуры: не только как одной из мировых культур, страдающей комплексом эгоцентризма (европоцентризм) и, разумеется, не как субъекта всемирной научно-технической цивилизации (это «функция» США), а как всемирной агоры, всемирного форума – культуры общения культур. Для этого и нужно, чтобы европейская мысль припомнила свои поворотные времена