Шорох страниц. Неразборчивое бормотание обоих оставшихся голосов. Выцветшие, выведенные чёрным карандашом буквы. Тонкий, убористый почерк, заполнивший предложениями буквально каждый сантиметр когда-то пустых разворотов. Между абзацами практически нет пробелов. Больше всего места оставлено в промежутках от одной записи к началу другой. Там же проставлены числа – дата записи и точное, до минут, время.
– Это точно его почерк. Узнаю из тысячи. Сам когда-то успешно подделывал, когда приказ фабриковал на отпускные…
– Читаем молча, старший лейтенант!
Старший мужской голос не отвечает, с подозрением глядя на ужасное качество бумаги, что составляет страницы с текстом записей. Он помнит, что его друг педант, каких поискать. И ни за что не довёл бы свой личный дневник до такого состояния. Создавалось ощущение, что тот был искусственно состарен, но в таком случае повредились бы и записи.
Однако, сейчас, перед глазами, каждая строка, каждое слово и каждая буква виднеются ярко и чётко, пусть и в небольшой завесе пыли, заслоняющей обзор.
16.10.2049. 9:42. Запись №4322. Очередная поломка.
Погода отвратительная. В штабе матерят пилотов, пилоты матерят штабных. Каждый год здесь одно и то же — стоит придти зиме, как начинаются неполадки со связью. То радиостанцию завалит, то где-то что-то перемкнёт: а ни у кого, как обычно, нет достаточно высокого уровня допуска, чтобы слетать хотя бы до Первого уральского кратера.
11:55.
Снегопад. Валит так, что Володя курить выйти не может. Из штаба пришла информация о потери связи. Ожидаемо. Ну что, собираемся в поход на несколько суток. Рацион берём сразу на неделю – не знаю, чем кормят учёных на сверхсекретных Уральских проектах, но наши консервы они чуть ли не с руками отрывают.
12:00.
Нас направляют во Второй кратер. Кравченко уже пошёл прятать в подсумки с магазинами для «Калашей» водку. Чекушки. Останавливать не стал – сам прекрасно знаю, насколько в тех пещерах мерзко.
13:00.
Навестил Гнедина. Генерал много молчал. Мало курил. Выпили. Не закусывая. Перекрестил и выставил вон. Собираем остатки всего необходимого, плюс грузим оборудование для починки. Инженеров с собой не берём – сказали, на месте разберутся.
13:31.
Летим. Часов пять в винтокрыле, на низкой высоте – потом пешком. Два часа, может, больше. На север от места высадки. Хотя бы сани выдали, и на том спасибо. Запретил пить всем, пока не доберёмся до лабы. В их пещеры лучше входить трезвым.
А мне можно.
23:57.
В кратере. Закончили спуск. Пока погружались вниз, вышли из строя датчики движения и радары на скафандрах. Без эхолокации будет тяжело. Наверно, программный сбой. Надо попросить ребят из лаборатории посмотреть, что к чему. Не зря же консервы наши едят?
Света нет, перешли на дальние фары ИКБС(вот смеху-то было, когда мне ИКСРу вручили – она ж для полевых аналитиков, а не для вояк!). Не встречают. Ожидаемо.