Западная часть Украины – Галиция, Буковина и Закарпатье, частично Волынь – это, по существу, периферическая часть западноевропейской или западнохристианской цивилизации, о которой в свое время писали Артур Шпенглер, Николай Бердяев, Дж. Тойнби, а недавно Сэмюэль Хантингтон. Здесь не место спорить о том, идет ли в данном случае речь о двух цивилизациях – западноевропейской и евразийской – или же о подвидах одной и той же цивилизации – европейской (я склоняюсь ко второму варианту). Речь не идет и об их характеристике. Однако нельзя не признать, что линия разлома между ними проходит к востоку от Галиции, а значит, Украина (по Хантингтону) является страной «цивилизационно расколотой», или, по крайней мере, «цивилизационно надтреснутой». И трудно не согласиться с автором книги о войне цивилизаций в том, что «надтреснутые» государства, как правило, сталкиваются с проблемами сохранения единства страны.[5] Если в прошлом такое единство в пределах не только Украины, но и всей советской империи поддерживалось всей мощью – идеологической, экономической и карательной – тоталитарного режима, то в независимой Украине конфликт между западными и восточными регионами не мог не проявиться. И он проявлялся. Достаточно четко во время президентских выборов 1991 и 1994 годов, а особенно выразительно во время последних выборов главы государства. За Виктора Януковича, противостоящего лидеру «Нашей Украины», проголосовали главным образом жители юго-востока страны, или так называемой русской Украины. Именно за эту часть Украины – Слобожанщину, Донбасс и Новороссию – спорили в 1917 году Центральная рада и российское Временное правительство, а Крым и вовсе был присоединен к Украине уже при Никите Хрущеве. Вряд ли есть хоть какой-то смысл воскрешать этот спор – сепаратизм Украине не просто не нужен, он опасен, но и игнорировать исторический опыт тоже нельзя. Тем более он время от времени сам напоминает о себе.
Галиция рассталась с «большой Украиной» еще в ХІІ веке, и встретились они вновь лишь во времена Гражданской войны (ненадолго) и Второй мировой (навсегда). Австро-венгерское, а затем польское влияние на эти земли было весьма значительным, как и сохранившееся по сей день влияние Ватикана. А с Россией галичанам пришлось столкнуться только тогда, когда она пришла к ним в красноармейской шинели и принесла не только освобождение от нацизма, но и колхозы и жестокие массовые репрессии, о которых Галиция наверняка никогда не забудет. Русский язык, русская культура для старшего поколения галичан – это язык и культура оккупанта. Согласимся, что такой опыт общения с россиянами вряд ли можно назвать взаимообогащающим. На карте Гийома Левассера де Боплана времен Богдана