Мадам Алансон вскочила, дрожащей рукой указала на дверь:
– Прочь! Аудиенция закончена.
Сумрак сгустился, по щеке Аделаиды сползала кровавая слеза. Сердце отбивало чечетку, схватили зонты и ринулись к выходу. На пороге я всё же обернулась, вежливо пробормотала:
– Pardon, merci.
Холодок прошёлся по позвоночнику. Череп в карте Мари на полу улыбался. Померещилось. Всего лишь «Десятка Мечей».
Дверь ухнула за спиной, дождь утих. Влажный воздух охладил эмоции, успокоил чувства. Через минуту смеялись инциденту, в лужах искрились огни Антиб, жизнь продолжалась.
3.Раппорт о настоящем.
Из новостей – только сухие сводки потерь с полей Первой мировой войны и статистика Пандемии. Больше всего заболевших на фронте – из-за скученности и отсутствия элементарной гигиены. Бедные солдатики, их заставляют вдыхать ядовитый хлор! Алекс говорит, что концентрация не смертельна для человека: «Да! Ожог слизистой. Это убьёт возбудителя болезни!» И я верю ему, его врачебному чутью. Хочу верить, что они переживут грипп. Что не мучаются от боли и не останутся от лечения инвалидами. И не погибнут на поле боя. Здесь все говорят, что скоро конец войне, недолго осталось.
А мы пьём каждый день по таблетке аспирина – новомодного и дефицитного лекарства, которое должно спасти мир. Сложно поверить в силу маленькой таблетки, когда каждый день слышишь о смерти, вот она, рядом. Страшно, что умирают совсем молодые, большинству погибших от болезни от двадцати до сорока лет! Испанка щадит стариков и детей. Надеемся на лучшее, другой профилактики всё равно нет.
Несмотря на весь ужас, продолжаем втайне развлекаться, в обход запрета властей о массовых встречах. «Бесстрашная восьмерка», дружная наша компания, мы с мужем и новые друзья, с которыми сблизились здесь, продолжает собираться у Марселя. В последнее время чаще у нас! Гостеприимная душа русского человека, моего безотказного Алекса, открыла сердце и двери для всех. Меня пугает, что ему с каждым днём всё больше нравиться образ страдающего человека, сражающегося с эпидемией, оторванного от Родины, но не от бутылки, к сожалению. Судя по количеству выпитого. Запасы хереса, кальвадоса, водки, виски и вина кажутся неиссякаемыми. Не радуют уже и философские беседы с Эрнестом. Совсем недавно я была им очарована. Это, тот талантливый юноша, о котором я тебе писала, моя дорогая. Родом из Америки, пробует себя в литературе, всегда готов на подвиг. Сочетает ум философа и отличное чувство юмора. За словом в карман не лезет. Молод, двадцати лет от роду, пока что ищет дело своей жизни. Эрнест проходит здесь