Из балки поднимается офицер: модную каску с прорезями для наушников и бронежилет он навьючил на рюкзак, на втором плече автомат. У него птичье лицо: глубокие ямочки на щеках и острый нос. Здесь, на горке, ловит интернет, лейтенант говорит по телефону. Кивает «Прозе» и ходит взад-вперед неподалеку от машины, скорее не говорит, а слушает. «Проза» различает отдельные реплики:
– Да… Да… Я все понимаю. Да. Я тоже тебя люблю. Да, обещаю… Хорошо, давай. Здравствуйте, Сергей Алексеевич.
Слышен начальственный басок в трубке старлея, «Проза» напрягает слух.
«Не подведи нас… Ты же потомственный офицер…»
Старлей понимает по глазам «Прозы», что тот слушает их разговор, и отходит подальше.
– Да! Есть! Не подведу! Не будут больше жаловаться. Хорошо. До свидания. – Он отодвигает смартфон от себя и смотрит на экран, словно ожидая там изображение.
Слышен женский голос, но слов «Проза» различить не может. Старлей шмыгает носом:
– Пока! Целую!
Он отворачивается проморгаться, «Проза» садится в машину и запускает двигатель. Старлей грузит на среднее сидение свои два рюкзака.
– Вы «Филин»? – уточняет «Проза» на всякий случай.
– Да.
Между батальонами езды – десять минут, «Проза» заливается соловьем, силясь развеселить и разговорить его. Тщетно. Старлей изображает интерес, задает правильные литературные вопросы, где положено, удивляется. Но ничего не рассказывает.
– Классная у вас каска, – замечает «Проза».
– Она прокручивается, – «Филин» рад смене темы. – Калибры в эту войну большие, осколок, прилетая по касательной, способен свернуть голову. А такая каска прокручивается.
На перекрестке «Проза» останавливается пропустить колонну: бронеавтомобиль «тигр», три танка, два КамАЗа. Впервые он видит такую тщательную организацию движения – между машинами интервал триста метров, стволы танков повернуты под небольшим углом по ходу движения в разные стороны.
Удивительно, как быстро человек привыкает к войне. Еще три дня назад «Проза» еле сдерживался, чтобы не фотографировать каждую железяку цвета хаки. А сейчас? Его машинка уверенно смотрится среди танков. Лишь из глубин подсознания всплывает древнее знание-воспоминание: «У танков нет зеркалец!»
В лес второго батальона «Проза» тоже не спускается, старший лейтенант выходит, а в машину просится солдатик в очках. Его «Проза» уже видел – в Сухой Балке на него ругалась бабка за хождение через огород. У солдатика широкое лицо и аккуратная борода, как у священника. «Проза» немедленно спрашивает его об этом. Женя – связист, он подтверждает:
– Да,