– Сын наш, успокойся! Хочешь, мы поговорим с твоими соседями? Они, кажется, не очень уважительно к тебе относятся.
Лот затрясся ещё больше.
– Нет, нет, владыка, что Вы! Вам нельзя туда ходить, иначе они Вас… Я лучше сам, как-нибудь. А Вы лучше оставайтесь в доме.
И он вышел за ворота.
Европа подошла к Адаму с обнажённым стальным мечом в руке.
– Командуй, Баал! У меня четыре воина-хетта, но каждый из них стоит трёх хананеев. Наша сталь крепка, и да пребудут с нами боги!
– Защищай Лота и его семью, – сухо ответил Адам.
Один из воинов открыл ворота и втащил Лота внутрь. Как раз вовремя. На место, где ещё секунду назад стоял Лот приземлился увесистый булыжник. Каменный обстрел продолжился и один булыжник, пролетев в щель закрывающихся ворот, угодил точно в лоб хетту. Тот рухнул замертво.
– Сколько их? – спросила Европа побледневшего как полотно Лота.
– Точно не скажу, – проскулил тот. – Человек тридцать. Все мужчины Содома.
– И что им от тебя надо?
– Строго говоря от меня, ничего. Они, как бы сказать… Есть местный обычай. Премерзкий… Он требует…
В ворота стали стучать.
– Эй, почтенный Лот, кого ты там прячешь? Не свою ли прекрасную гостью? Но ты забыл, верно, наши традиции добрососедства? Так мы пришли их напомнить! Открывай!
Адам глубоко вздохнул.
– Мы понимаем.
Он закрыл глаза и замер. Когда глаза открылись опять, они сияли недобрым синим светом.
– Дочь наша, забирай своих людей и веди Лота с семьёй в горы. В загоне мы видели быка. Запрягите его и уходите!
Европа попыталась возразить, но Адам взглянул на нее, и лицо царской дочери исказил страх. На неё пылающим взором смотрел ядобог.
– Беги! И не оборачивайся!
В этот момент ворота слетели с петель. Они с грохотом рухнули во дворе. Поднявшееся облако пыли накрыло свет лампад и во дворе воцарилась тьма. В разбитых воротах показались мужчины. Они держали ножи наготове, всматриваясь в пыльный мрак, окутавший внутренний двор.
– Где ты, хеттская шлюха? – ехидно спросил в темноту один из них, – Иди ко мне, я приласкаю тебя!
Адам крепко держал Самаэля, не позволяя завладеть ему собой окончательно. Эта внутренняя изматывающая борьба, длившаяся в нем непрерывно со времён гибели Эдема, не давала забыться ни на миг. Но порой ядобог всё же одолевал Адама. Яд, получив доступ к силе Человека, высвобождал чудовищную, уничтожающую всё энергию. И вот такая минута наступила. Человек приоткрыл заслонку, за которой томился пылающий гнев.
"Где мы могли ее видеть?"– глухо спросил выходящий на волю ядобог.
И Адама осенило. Эти глаза, улыбка, зап