– Что вы делаете?!
– Раздеваюсь, очевидно.
– З-зачем?
– Сами просили. Вот. Получите, распишитесь.
Невозмутимо щелкает пуговицами на сорочке и, ловким движением избавляясь от нее, демонстрирует бицепсы и неплохо подкачанное тело. Замираю, словно не видела ничего подобного раньше. А мужик-то хорош собой, даже слишком. Нервно сглатываю и беру белоснежную брендовую сорочку, приятно пахнущую дорогим одеколоном. Мысленно считаю до пяти и заставляю себя сосредоточиться на задаче, а именно соорудить подобие трусиков для младенца из подручных средств.
– Дайте мне ножницы.
– Зачем?
– Нужно избавиться от пуговиц. Вы же не планировали после этого носить свою рубашку? – не могу удержаться, прыскаю.
Оставляет без ответа, протягивая мне инструмент. Трясущимися руками отрезаю все, что может помешать или травмировать нежную кожу малышки, а после раскладываю рубашку так, чтобы получился треугольник.
– Давайте сюда вашу… вату.
Кручу, верчу… пока босс отвлекает внимание ребенка какой-то шуршалкой. В борьбе с плачем все средства хороши. Удивительное зрелище, конечно… Догорающая свеча, полуголый бизнесмен и младенец в грязном памперсе. Такое не каждый день увидишь!
– Так, а теперь самое сложное. Нужно как-то снять старый подгузник.
– Предоставляю это почетное право вам.
Артемий отходит на безопасное расстояние и с тревогой поглядывает в мою сторону. Ну что ж. Где шипы, там и розы… а где дитя, там и… сами знаете что.
Как можно аккуратнее снимаю переполненный памперс и запихиваю его в заранее подготовленный пакет для мусора. Вытираю ребенка влажными салфетками, к счастью, обнаружившимися в моей дырявой сумочке, и аккуратно «запаковываю» в мужскую рубашку.
– Вау. Впечатляет.
– Спасибо. Я старалась.
– А говорите, что не имеете опыта.
– Так и есть, экспромт. Вот уж не думала, что кружок оригами, который посещала в детстве, когда-нибудь пригодится.
Артемий начинает смеяться, а малышка забавно дергает ручками. В подгузнике-коконе она выглядит на удивление мило. Но главное, что теперь ей сухо и тепло.
– Наверное, нужно дать ей смесь.
На этот раз мы не разбавляем содержимое банки, а нагреваем кипятком. Девочка кряхтит, но не отказывается от перекуса и снова засыпает у меня на руках. Только сейчас понимаю, что жутко устала. Руки немеют, спину тянет, а шею сводит. Как же нелегко быть родителем младенца!
– Похоже, можно выдохнуть, – резюмирует босс.
– Не уверена… – киваю на вспыхивающую свечу, которая с треском гаснет. Ну все. Теперь ничего не освещает кабинет, кроме тусклого уличного фонаря. К счастью, глаза успели адаптироваться к полумраку и я могу разглядеть очертания предметов вокруг.
– Удивительный вечер.
– Согласна. Вы, наверное, жутко злитесь на судьбу? И на то, что не выгнали меня сразу.
– Без вас мне было бы скучно сидеть взаперти.
Усмехаюсь, перекладывая сверток поудобнее.
– Садитесь