– Да. Мой дед был плотником и столяром. Он научил меня работать с деревом. В моей мастерской огромное количество техники, инструменты, пилы, станки. У деда почти ничего не было, кроме молотка, пилы и долота. Но он так обращался с деревом, что диву даёшься.
– Я в этом не разбираюсь… кажется. Но в твоём доме мне очень уютно.
– Спасибо.
Они свернули к озеру, когда на город опустились сумерки. Компании отдыхавших разъезжались по домам. Над водой расстилался лёгкий туман, пахло влажным песком и травой. Пирс был виден ещё издалека, и Иван заметил, что чем ближе они подходили, тем медленнее были шаги у Тани. Она непроизвольно схватила его за локоть, зайдя чуть за спину, как будто пыталась спрятаться.
– Тебе страшно?
Таня кивнула, не отводя взгляда от пирса.
– Мы можем туда не ходить. Если ты боишься. – Он помолчал. – Я не настаиваю, но знаешь, как говорят? Чтобы избавиться от страха, надо заглянуть ему в глаза. Я думаю, ты сильная и можешь это сделать.
– Откуда тебе знать? – Её всю трясло, и Иван видел ужас, плещущийся в каре-зелёных глазах.
– Ты выжила, пробыв в холодной воде не меньше десяти минут. Ты почти умерла. Но воскресла.
– Воскресла, – её губ коснулась усмешка. – А чувствую себя живым трупом. Я поломанная и брошенная, как бракованный товар. Не знаю, кто я и зачем на этой земле.
– Я знаю.
– Правда? – Таня подняла на Ивана взгляд, и ему показалось, что он в нём сейчас сам утонет.
– Ты здесь, чтобы жить.
Она молчала, обдумывая его слова. Потом посмотрела на пирс, но всё равно повернула в другую сторону.
– Пойдём домой?
– Хорошо.
Таня отпустила его локоть, и Иван испытал внезапное разочарование. Оказалось, приятно чувствовать себя нужным, полезным. Но он быстро отмахнулся от этих ощущений. Нет, ему хорошо одному. От женщин одни проблемы. И будет лучше, если он сейчас не очаруется Таней, потому что отпускать то, что тебе дорого, слишком больно. Сердце снова захлопнулось на тяжёлую дверь.
***
Дома ожидал «сюрприз». Юля.
Ещё когда Иван заметил блестящий серебристый «Мерседес» у ворот, он почуял неладное. В душе ещё слабо мерцала надежда, что это кто-то из соседских гостей, кому больше негде было припарковаться. Но надежда эта скоро умерла, потому что из машины вышла Юля. Как всегда, слишком роскошная для него. Высокая и стройная. Она остригла длинные белокурые волосы в стильное каре. Стояло начало мая, когда большая часть России проводит время на природе в джинсах и футболках, а Юля стояла у машины в деловом костюме и в туфлях на острых тонких каблуках. Когда они расставались, Ивану часто казалось, что она одной из этих своих туфель наступила ему прямо на грудь, и каблук, пройдя сквозь кожу и рёбра, впился в самое сердце.
– Ваня, – позвала она. Голос чуть хрипловатый, наверно, стала слишком много курить. Она окинула холодным взглядом Таню, всего на миг отвлекшись от него.
– Здравствуй.
Таня замерла в нерешительности