Архивы Дрездена: История призрака. Холодные дни. Джим Батчер

профессионального боксера. Кожу вокруг глаз тут и там стягивали шрамы, а нос, похоже, не раз был сломан. Пиджак он снял и повесил на спинку стула, так что бицепсы, едва не рвавшие на нем белую рубашку, не скрывало ничто. Рукава он закатал выше локтя – и руки его в обхвате ненамного уступали деревянному телеграфному столбу, а крепостью, пожалуй, так и вообще не уступали. Образ дополняли светлая шевелюра, голубые глаза и челюсть, при виде которой в голове сразу возникали ассоциации с бульдогом. Мужчина тоже показался мне смутно знакомым.

      – Джек, – обратился к нему Кармайкл, – это Дрезден.

      Джек, не вставая, окинул меня взглядом с головы до пят и не произнес ни слова.

      – Он всегда такой до первой чашки кофе, – объяснил мне Кармайкл. – Не принимайте это на свой счет.

      – О! Кофе! – нарушил я воцарившуюся за этими словами тишину. – Неплохая мысль.

      Пару секунд Джек внимательно на меня смотрел.

      – Дрезден, – произнес он эдаким медовым голосом. – Дрезден, вы голодны?

      – Нет.

      – А пить хочется?

      Я немного подумал:

      – Нет.

      – Это потому, что вы умерли, – сообщил Джек, и по лицу его скользнула улыбка – короткая и не сказал бы, что ободряющая. – Вам больше не нужно пить. Вам больше не нужно есть. Кофе не будет.

      Я вопросительно покосился на Кармайкла.

      – Я остаюсь при своем мнении. – Кармайкл посмотрел на Джека и ткнул большим пальцем в сторону двери. – Мне нужно вернуться к делу с ракшасом.

      – Иди, – произнес Джек.

      Кармайкл хлопнул меня по руке.

      – Удачи, парень, – сказал он, – развлекайся!

      Он вышел уверенным шагом делового человека, оставив меня наедине с Джеком.

      В воздухе повисло неловкое молчание.

      – Это не совсем то, чего я ожидал от загробной жизни, – заявил я.

      – Потому что это не она, – ответил Джек.

      Я нахмурился:

      – Вы же сказали, я умер. Значит, это загробная жизнь.

      – Вы умерли, – подтвердил Джек. – Но это – Между.

      Я нахмурился еще сильнее:

      – Что-то вроде… чистилища?

      Джек пожал плечами:

      – Если вам так привычнее, можете называть и так. Но вы здесь не потому, что вам нужно очиститься. Вы здесь потому, что ваша смерть выбивается из общего ряда.

      – Меня застрелили. Или утопили. Не самый редкий случай.

      Джек поднял ручищу и помахал ею в воздухе:

      – Речь не о физической стороне. О духовной.

      – Духовной? – переспросил я, продолжая хмуриться.

      – Ваши оппоненты, – пояснил Джек. – Вы погибли, потому что они смошенничали.

      – Постойте. Какие оппоненты?

      – Ангел, стоящий на часах у лифта, мог бы послужить тем, что мы, копы, называем зацепкой. Или вам портреты предъявить?

      – Эм… Черт, вы имеете в виду… Настоящих Падших ангелов?

      – Не совсем. Но если вам так привычнее считать, сойдет. Вроде этого. А вот что существенно и