– Колодезный сруб как корова языком слизала!.. Это ж еще два золотых.
Воевода зарычал, но две монеты дал, тут же туго завязал кошель и спрятал под полу. По его виду можно было понять, что, сгори здесь все, больше не даст ни кусочка золота.
Хозяин тоже спрятал золото подальше, задирая вязаную рубашку, а потом еще и простую рубаху из грубого полотна.
Глава 30
Олег кашлянул, со смиренным видом вышел из своего угла. Его не заметили, он снова кашлянул, стараясь привлечь внимание:
– Стоит дверь открыть… Виднее будет.
На него смотрели как на безумца. Старший сын, Збышко, бросил пренебрежительно:
– А волчью стаю перебьешь ты?
– У вас же такой могучий колдун, – возразил Олег. – Он уже сжег все, что там двигалось, шебаршилось, ползало. А воевода уже заплатил за все сожженное, все-таки ихний колдун… Так что если что и уцелело, то лишь здесь, за крыльцом… Может, выйти и быстренько ставни приоткрыть! Будем отбиваться через окна, если полезут.
Во дворе в самом деле было тихо. Некоторое время прислушивались, воевода проговорил с недоверием:
– Неужто заканчивается? В прошлый раз всю ночь отмахивались… А на перевале так и вовсе едва-едва выскользнули.
Хозяин прислушался, кивнул:
– Похоже, уже кончилось.
– А мы так никого и не стукнули? – удивился воевода. Глаза на угрюмом, покрытом шрамами лице блеснули молодо. – Удивительно.
Рядом с Олегом Мизгирько сказал брату негромко:
– Что худого, если такое без нас?.. С другой стороны, батя должен видеть, что мы умеем не только под ногами путаться.
Поймав взгляд отца, он с такой торопливостью снял запоры, что расшиб пальцы, но даже не поморщился, выскочил с топором наготове, глаза горят отвратительно, готовый бить и убивать, крушить, расплескивать мозги, отнимать жизнь, пусть даже у волков-оборотней, но все же творение Рода…
«То ли дело я, – подумал Олег. – Без пролития крови. Только пепел, только кучки золы да изредка недогоревшие косточки. Вроде бы и не убивал никого, а оно само так вспыхнуло, сгорело, а кричали и вопили просто так. Лапу или хвост прищемили».
Збышко вышел с осторожностью, топор наготове, быстро осмотрелся, не двигаясь с места, а Радко уже перемахнул через перила, исчез в тени, куда не доставал лунный свет. Там догорало, донесся глухой удар, визг, хриплое дыхание, затем довольный, хоть и задыхающийся голос:
– Один подкоп устраивал!..
Пятясь, Радко выдвинулся в полосу лунного света. Обеими руками тащил за хвост огромного волчару, слишком крупного, чтобы быть обыкновенным волком. Вдоль хребта пролегала полоса серебристой шерсти, то ли поседел по возрасту, то ли какой-то отличительный знак.
Крупная лобастая голова волка была сплющена, явно младшенький бил обухом, чтобы