Мясо жарили порознь, каждый свои куски, ели молча, не глядя друг на друга. Таргитай даже побросал кости в огонь, и никто не указал, что если уж приносить огню жертву за хорошо прожаренное мясо, за тепло, за высушенную одежду, то надо бросить мясо. Все равно оставят половину туши.
Мрак задержал полуобглоданную кость у рта. Глаза уставились на поляну, заросшую травой. Из леса вышли волки. Сперва показался крупный вожак, голова с проседью, но сам еще в полной волчьей мощи, зато знающий, умелый, повидавший. Волки за ним шли неспешно, уверенные как в своей силе, так и в своем вожаке.
Тот двинулся через открытое пространство, часть леса темнела за полверсты, на людей покосился предостерегающе, показал длинные клыки, но не рыкнул, шел дальше, желтые глаза смотрели загадочно и пристально, словно видели только им зримую добычу.
– Где-то скоро война, – заметил Мрак.
– Откуда знаешь? – поинтересовался Таргитай.
– Волки заранее чуют. И заранее собираются поближе к полю боя.
Он отшвырнул кость, ухватил другой кус, горячий и капающий соком, впился зубами. Однако коричневые глаза провожали стаю долгим задумчивым взором. И голос оборотня был невеселым:
– Я бы сказал, что они идут в сторону Долины Битвы Волхвов.
Глава 38
Таргитай завалил остатки костра влажным дерном, притоптал для надежности. Мешки заняли свои места за плечами. Мрак оглянулся:
– Ничего не забыли? Пошли.
Олег тащился несчастный, подавленный, поникший настолько, словно из него вытащили все кости или, по крайней мере, становой хребет. Мрак пропустил Таргитая вперед, пошел рядом с волхвом. Тот идет нехотя, все еще не согласен куда-то идти, что-то делать, ибо если сидишь, то хоть не творишь добра, но не творишь и зла, а с их силой можно всю землю поставить задницей кверху.
– Ты хочешь построить все по разуму? Олег!.. Ты не замечаешь, какой ты весь правильный, что просто… занудный. А теперь и весь мир хочешь сделать занудным?
Олег поморщился:
– Занудный, не занудный – это слова, что ничего не значат. Для одного занудный, для другого – нет. Не казался же я, скажем, занудным Лиске? А вот конь больше муравья для каждого. Хоть царь, хоть нищий, хоть мужчина, хоть женщина – всякий тебе скажет, что муравей мельче. И так скажут, будь это утром, вечером, ночью, днем. И в жару, и в холод. Сытые и голодные. Веселые и злые… Так же скажут вон про те горы.
Мрак сощурился:
– Про коня и муравья – да. А какой конь больше: твой или Таргитаев?
– Мрак… Если сразу не определишь, то их можно померить. Я за то, чтобы люди жили по каким-то меркам! Чтобы это не выходило за рамки. За грани. За черту, ибо за чертой, как ты знаешь, одна чертовщина, а переступивших черту мы зовем чертями или преступниками.
Мрак все еще в недоверии качал головой:
– Коней можно померить… А как измерить песню? Отвагу? Трусость? Любовь?.. Нет, Олег, не хотел бы я жить в твоем мире.
– А