Я бросился на пол – благо, там уже лежал Майк и падать было мягко. Пули, пробивая стенд с оружием, влетали в каморку, с треском врезались в пластиковые ящики, визжали, рикошетя от стен, громко звякали, ударяясь во что-то металлическое у дальней стены.
– Вот дерьмо! – засопел подо мной Майк.
Вдруг стало очень-очень тихо. Мы лежали на полу, напряженно вслушиваясь и равномерно покрываясь крупными каплями холодного пота.
Снаружи донеслись шаги – тяжелые, четкие, каждый шаг – как удар молотка, вколачивающего гвозди в крышку гроба. Нет, серьезно. Не шаги, а воплощение неотвратимого рока.
Свет просачивался сквозь испещренную пулевыми отверстиями дверь, как вода через дуршлаг, поднятая пыль бурлила в косых лучах. Шаги грохотнули уже у самого входа в каморку, лучи света погасли, заслоненные темным силуэтом. Послышались четкие металлические щелчки – незнакомец, похоже, менял обойму в пистолете.
– Н-не стреляйте! – проблеял я, прежде чем Майк успел зажать мне рот.
– А ну, выходи оттуда, ублюдок! – рявкнул тип за дверью. Загремели сбрасываемые на пол винтовки, потом и весь стенд ушел в сторону, и над нами возник небритый детина в широкополой ковбойской шляпе.
– Не стреляйте, фримен! Мы тут… мимо проходили, – проговорил я, щуря глаза от света.
– Ха! Вылезайте оттуда, сопляки! – ухмыляясь, процедил небритый, покачивая пистолетом. – Ну-ну, пошевеливайтесь!
Мы с Майком, дружно задрав лапки кверху, выбрались из каморки.
По другую сторону от прилавка стояли еще два головореза, похожих на небритого, как братья, – загорелые чуть ли не дочерна, в выцветших на солнце комбинезонах, похожих на те, что надевают под скафандры. Оба вооружены. Дядюшка Берни сидел на полу в луже крови, зажимая левое колено обеими ладонями. Вид у него был, прямо скажем, не геройский.
– Кто такие? – рявкнул небритый, оттесняя нас подальше от увешанной оружием стены и мимоходом заглядывая в каморку, в которой мы прятались.
– Это… Гай, они ни при чем… – промычал дядя Берни. – Оставь их в покое!
– Не тявкай там, сморчок старый! Сам разберусь. Кто такие, спрашиваю?!
– М-мы… просто покупатели. Зашли в магазин, – начал я, пихнув Майка локтем. Майк стоит истуканом, исподлобья наблюдая за бандитами. На помощь его рассчитывать не приходится. В конфликтных ситуациях он не отличается красноречием – предпочитает сразу бить в ухо. Но в данном случае это было бы самоубийством.
– Чего несешь? С каких это пор Браун пускает покупателей в свои закрома? А, Браун? Что это за недоумки?
– Вон тот, повыше… Мой племянник… Приехал по делам, заскочил к дядюшке… Они уже собирались уходить, а тут вы… Ну я их и спрятал от греха подальше… Гай, я кровью истекаю! Кончай дурить, вызови мне врача!
– Где мои деньги, Берни?
Оружейник только взвыл. Головорез, которого он называл Гаем, покачал головой.
– Ну что, родственничек, – уставился он