– Вообще никаких. Он крупная фигура в сельском хозяйстве, за бедолагу-фермера душу рвет, да и в целом у него сердце кровью обливается – по любому поводу, – так что я не ждал бы ничего хорошего.
– Что-то еще? – спросил я.
– Пока нет. Слишком рано. Ясное дело, все заинтригованы, но настроены скептически, поэтому сидят и ждут, что будет дальше. Все завертится, когда охотники притащат в наше время первого динозавра, но до тех пор нам предстоит иметь дело с лицемерами и мошенниками – вроде того горного инженера, который хочет сгонять в Блэк-Хилс за халявным золотишком. Денег у него нет, но обещает нам половину всех находок – понятно, лишь задекларированных. Как ни странно, он мне нравится. Этакий обаяшка-буканьер, человек без принципов, а цифры… цифры для всех одинаковые. Помнишь, Райла, как ты хотела отправиться в Южную Африку, чтобы набрать алмазов?
– Признаю, было дело, – сказала Райла. – Наверное, ничего не получилось бы. Может, эти алмазы на земле – всего лишь сказки. Но звучит заманчиво.
– Охота на динозавров, – продолжил Кортни, – пожалуй, самая честная и наиболее однозначная из всех возможных сделок. Ни трудностей, ни сомнительных аспектов. Но странно, что к нам не лезут ученые и прочая интеллектуальная братия. Никто не спешит исследовать авторскую технику и творческий посыл доисторических пещерных художников, наблюдать за бытом неандертальцев или присутствовать при Марафоне или Ватерлоо.
– Ученым нужны доказательства, – объяснила Райла. – Сейчас они почивают на академических лаврах и твердят друг другу, что путешествовать во времени невозможно.
– Чуть не забыл, – сказал Кортни, – к нам принюхивается еще одна группировка – специалисты по генеалогии, обслуживающие тех, кто хочет отследить семейное древо, – разумеется, не бесплатно. Теперь эту услугу можно сделать более персонализированной и, конечно же, брать за нее больше денег – не просто поднять архивные записи, но побеседовать с чьими-то предками или даже сделать фотографии. Прапрапрадядюшку Джейка вздернули за конокрадство, ну и так далее. Пока эти ребята лишь прощупали почву, но непременно вернутся.
– Появятся и другие. По крайней мере, я так думаю. Сами понимаете, нельзя просчитать все наперед и предсказать, как широкая публика отнесется к путешествиям во времени и какие у людей будут запросы. Допускаю, что к нам подтянутся нефтехимики, представители сталелитейной и угольной промышленности и другие охотники за природными ресурсами.
– Я тоже об этом думала, – сказала Райла, – и меня это тревожит. Да, в прошлом полно ресурсов, и ничто не мешает их забрать, но вот в чем вопрос: не скажется ли это на девятнадцатом веке? Или тем более на двадцатом? Не исчезнут ли важнейшие ископаемые? Как ни странно, ответ просится утвердительный: ведь если разработать месторождения в прошлом, фактически ресурсы останутся на планете: классический пример для ценителя парадоксов.
– Райла, – осадил ее Кортни, – мы вообще ничего не знаем. Более того, рассуждаем в неверном