Парень недовольно чвякнул. Представитель рода грызунов выпятил грудь, а вместе с ней и пузо. Он напоминал маленького толстого чиновника, только что выигравшего тендер на поставку дорогостоящих кондиционеров для холодильных установок в вагонах-ресторанах. Он достал из кармана сигару.
– Но у меня и штанов-то нет!
Туалет превратился в примерочную. Заиграла смешная мелодия из комедий 90-х, где главный герой за секунду переодевался и идиотски представлял свой лук. Бобер исчез за занавеской и вскоре вышел в маленьком костюме в полоску.
– Вычурно.
Он исчез за шторкой опять. Теперь на нем был джаброни аутфит[47].
– Without further interruption…
Бобер недовольно подвигал верхней губой и опять ушел переодеваться.
Детский передник.
Костюм Дональда Дака, в котором Элтон Джон выступал в Центральном парке.
Брусничный фрак[48].
Квадратные штаны[49].
Наконец бобер вышел в стильной коричневой водолазке, и темно-серых брюках со стрелками и с вырезом для хвоста. Он покрутился перед парнем, тот послал ему мощный кивок головой со сведенными, как у Невского губами. Грызун прыгнул на сидушку унитаза и достал из внутреннего кармана сигару марки Padron 1964 с землистой ноткой, и запахом доброй порции шоколадного ганаша.
– Их вроде курят не в затяг?
– Такие дорогие только смакуют во рту, «выплевывая» дым.
Бобер похлопал себя по карманам – зажигалки не было. Дэйв достал из пакетика, висящего на стуле, какой-то камешек и напильник. Он провел им по камешку и на нем появился огонек.
– Вот так надо!
Он дунул на огонек, потушив его и опять провел напильником.
– Вот так надо![50]
Бобер опять недовольно посмотрел на него.
– Спасибо, – сказал он издевательски и поджег сигару.
Паренек пожал плечами и довольно закатил глаза.
– Фрэнсис, Фрэнсис… Ты мечтал о девочке?
Дэйв напрягся.
– Да, я грезил девчонкой. Платья, куклы, серьги, ободки… Я всегда боялся, да и сейчас боюсь, что не смогу преподать реальные мужские уроки, ведь то как я вижу мужчину, и вообще все эти гендерные роли… Начать надо с того, что с девочками мне всегда было легче общаться. Пару десятков лет назад мы ездили с родителями на приток Волги, в котором, кстати, постоянно плавала зараженная червями рыба. Это легко было понять – все заболевшие рыбы рано или поздно плыли пузом вбок или пузом вверх. Они еще были живы, но внутри них средоточились ебучие паразиты, поедавшие бедных созданий изнутри. На маленьком пляже, где валялись рыбьи скелеты и еще недоеденные птицами рыбьи трупы, я познакомился с Сашей и Варварой и мы быстро нашли общий язык, тусуясь втроем все дни напролет. Я впитывал в себя всё, чем они делились со мной, не забывая поглядывать на толстые соски Саши, проглядывавшие сквозь самые толстые свитера, и на гладко выбритые ноги Вари, которые она демонстрировала каждый день. Это был первый полноценный опыт общения с женщиной. Не такого, как представляется