– Чем ты вчера занимался?
– Какое тебе дело?
– Как думаешь, какое впечатление наша компания производит на потенциальных клиентов, если главный инженер заставляет себя ждать больше пятнадцати минут?
– Такое впечатление, когда работники этой компании не властны над дорожным трафиком, – безразлично ответил я, закипая внутри.
– Нет, Блейк. Они могут счесть, что наша компания не достойна выполнять их заказ.
– Да брось, этот контракт не важен. Халупы в Бронксе может построить компания поменьше.
– В Бруклине, это жилищный комплекс в Бруклине!
Я знал, что он в Бруклине.
– Не бывает неважных контрактов, Блейк. Когда ты это, наконец, поймешь? С подобным мышлением, нашей компании придет конец.
Отец машинально потянулся к карману черных брюк, достать пачку сигарет, но там было пусто. Вот уже девять лет он пытается бросить курить, но стоит выкинуть одну пачку, приходится идти в магазин за другой. От этого его импульсивного порыва схватиться за сигареты, у меня закололо где–то под левым ребром, волной тревоги распространяя это чувство на все тело.
– Не наступит, я не директор, не моя обязанность держать компанию на плаву, – холодно ответил я, избегая его взгляда. Дело было вовсе не в страхе, мне не было стыдно смотреть ему в глаза, это скорее было связанно с ноющим, назойливым покалыванием под ребром.
– Блейк, послушай, если ты хочешь, чтобы я передал тебе это кресло, – уже спокойнее начал отец, но вдруг замолк и нервно выдохнул. Он сжал руки в кулаки, сигареты были ему необходимы, чтобы успокоиться, но такие его способы прийти к спокойствию нравились не каждому. Он прочистил горло и продолжил. – Однажды ты встанешь во главе…
Я не собирался в сотый раз выслушивать это. Кресло, компания, лидер. Удалите из этого списка любое слово, удалите их все. Ничего из этого мне не нужно.
– Не интересует. Мне достаточно того, что я занимаюсь проектами. Я не нуждаюсь в твоем кресле, не хочу руководить, мне и так хорошо.
Отец покачал головой и прикрыл глаза, он был разочарован во мне.
– В четырнадцать лет ты был более ответственным и организованным, чем в двадцать четыре. Видела бы она тебя сейчас, Блейк. Понравилось бы ей видеть тебя таким?
Он рассчитывал вызвать во мне стыд, но его слова сработали с точностью наоборот.
– Ее здесь нет. Ни к чему об этом говорить, – вспылил я, и вышел из–под козырька ресторана, направляясь черт знает куда.
– Блейк, постой, сын.
Холодные капли обжигали кожу, куртка намокала, становясь тяжелее с каждым мгновением. Под подошвами ботинок было слышно хлюпанье воды. Грязные лужи, разлетались от моих шагов, темными каплями падая на мои штанины. Это лучше, чем ехать с отцом в машине и слушать его бесполезные наставления и упреки.
Ноги несли меня