Екатерина приняла её и, рисуясь, обратилась к гостям.
– С воеводою большим, как дорогой мой куманёк, мне ли равняться мерой пития! – напела она высоким голосом и вспыхнула, зарделась вся огнём хмельных желаний. Выпив залпом вино, она не по-женски, грубо швырнула чашу в руки холопу.
Чашу снова наполнили. Теперь виночерпий подал её Екатерине.
Та же поднесла её Скопину.
– Нектар в сей чаше от богов – такой, что нет слов! Ты град-столицу освободил, а вот куму не перепил! О том пойдёт теперь молва, что, дескать, я в том не нова!..
За столом все дружно засмеялись.
Князь Михаил принял чашу. В голове у него мелькнула неясной тенью мысль, и его сразу осенило.
– Я с кумою много пил, но кафтана не залил! А залил за воротник, потому-то козырь сник!
Екатерина удивилась его находчивости и по-новому, с интересом, взглянула на него.
«Что же это?.. Неужто он мне… Хм!» – кокетливо повела она плечами от мысли, томно отозвавшейся в ней, что её племянник, ещё совсем юнец, вскидывает на неё глаза, смущается, как мальчишка, и как бы приглашает, ведёт за собой куда-то… неуверенно, шаг за шагом…
А князь Михаил, бросив на Екатерину беспокоящий жаркий взгляд, поднял двумя руками чашу и осушил её. Махнув рукой, он стряхнул на пол остатки вина и вернул чашу дворецкому. Лицо у него посерело, затем на щеках и лбу выступили багровые пятна. Стараясь, чтобы никто не заметил, что ему плохо, он, покачиваясь, как хмельной, прошёл к своему месту и грузно опустился на лавку так, что она жалобно скрипнула под тяжестью его громадного тела.
Тем временем Екатерине подали новую чашу.
– А где мой милый куманёк? – стала озираться она по сторонам. – Князь Михайло, ты уже отвоевался?!
Она тоже была хмельна от медовухи, но на ногах держалась крепко.
– Я здесь, кума Екатерина… – выдавил из себя князь Михаил, через силу улыбнулся, чувствуя, как тело быстро одолевает слабость.
Он с трудом поднялся с лавки и хотел было вылезти из-за стола… На мгновение перед глазами у него мелькнуло лицо жены. Она о чём-то говорила с боярыней Ульяной, повернувшись к ней… Но пол под ним закачался утлым шитиком[17], палата накренилась, и он осел назад на лавку. Затем он неестественно смялся и грузно сполз на пол, как огромный неуклюжий медведь, услышал, как кто-то из гостей крикнул: «Князь Михайло лишку взял!»
За столом громко засмеялись, а он потерял сознание…
– Кума, на поле пьяной брани ты одна!
– Вот так Екатерина! Не устоял перед тобой большой мужчина!..
– Тихо! – раздался чей-то встревоженный голос оттуда, где был Скопин. – Михайло, тебе плохо?!
К Скопину торопливо подбежал Воротынский:
– Михайло, что с тобой? – Поняв, что тот без сознания, он наклонился над ним и легонько похлопал его по щекам: – Михайло, да очнись же!
Князь Михаил приподнял грузные веки. Вяло ворочая языком, спросил: «Что со мной?..»
– Расступитесь же! – испуганно