Кроме клиентов, римский отец семейства простирал власть и на своих рабов. Рабы уже совсем несвободные люди; у них ничего своего нет, они шагу не могут сделать без разрешения своего господина. Рабов было тогда еще немного, и владели ими только наиболее богатые патриции. Но, как ни печально было положение раба, он считался, однако, членом семьи, находился под покровительством тех же домашних богов, каким служили его хозяева, участвовал в семейных молитвах, и хоронили его в том месте, где хоронились и другие, свободные, члены семьи.
Такова была семья в Древнем Риме. Семьи, происходившая от одного общего предка, носили одну и ту же фамилию, они помнили свое родство; сходились вместе на общие празднества – у группы семей, носящих одинаковую фамилию, есть свои особые святыни и свои празднества, подобно тому как свои святыни и свои празднества имеет и каждая семья, и хоронили своих в одном и том же месте. Такие семьи образуют один род Корнелиев, род Валериев и другие. Иногда какой-нибудь род при многочисленности отдельных семей, в него входящих, мог насчитывать тысячи две-три своих членов. Связь между ними поддерживается не только общими празднествами. Если кто-нибудь из рода Корнелиев подвергнут наказанию штрафом, то деньги платит не одна семья присужденного к наказанию, но и другие семьи, входящие в род. В еще более глубокую старину родство чувствовалось особенно сильно: если оскорбляли кого-нибудь из Корнелиев, тогда все Корнелии считали себя оскорбленными и считали своим долгом мстить обидчику, а иногда не только обидчику, но и всему его роду. И позднее в Риме продолжали думать, что между всеми, носящими одну общую фамилию, связь очень тесная; поэтому, если кто-нибудь из них сделает нехороший поступок, то тень падает и на весь род.
Каждый из этих родов имел хоть одного из своих членов в том собрании, которое, по преданию, учреждено было Ромулом и состояло при нем из 100 лучших людей, а впоследствии дошло до 300. Когда царю хотелось изменить законы, когда нужно было думать о военных приготовлениях, он совещался с этим собранием, сенатом, как его называли. Патриции отстаивали свои права, да и царю невыгодно было ссориться с ними. Ну что, если два больших рода поднимутся против него? Это очень опасное положение, потому что сил у них много, недаром они отваживаются одни пускаться в войну с соседними городами. Вообще с сенаторами надо ладить. Они сами считают себя немного ниже стоящими, чем царь; они отличаются от прочих римлян своей одеждой. Правда, у них не красная тога, как у царя, но на своей белой тоге они носят пурпуровые каемки, и такие же каемки у них на нижней одежде. Подобно царю, они