Так и не сообщил ничего.
Быть может, это слово нельзя было произносить вслух.
…Открыв глаза, я некоторое время думал: о чём этот сон?
Втайне догадавшись в первую же минуту, я сам себе не захотел ни в чём признаться.
Не может быть, – решил.
По весьма сомнительной привычке современного человека вести публичный дневник, днём я сделал запись: мне приснился Захарченко, он хотел рассказать какую-то новость, но сон был немой.
Читатели отреагировали по-доброму: приснился – значит, помнит о нас. Значит, всё будет хорошо.
Ещё сутки я размышлял, время от времени возвращаясь к своему сну.
Все знавшие Захарченко помнили, что никакой иной мечты у него, кроме низложения Киева, – не было. Он был рождён – для сражений, и противостояние в бою стало его судьбой.
Он болел будущей победой. Он говорил об этом каждый день. Любая другая тема – полевые работы, музыка, женщины, жизнь вообще – неизбежно сопрягалась на каком-то этапе с темой неизбежной схватки.
И вдруг мне явилось это слово.
Упало в ладонь, как тяжёлая капля.
На следующий день я написал об этом в своём публичном дневнике: «Я понял слово, которое хотел произнести Захарченко!».
Я так и не решился назвать его, чтоб не накликать беду. Я хотел, чтоб это слово произнесли другие. Я попросил их догадаться.
Люди называли много разных слов, но это – не решились.
Наверное, по тем же причинам, что и я.
22 февраля, когда давным-давно назревавшая история начала отзываться явственными толчками, предвещающими извержение и роды, я сам назвал это слово вслух.
Война.
Он пришёл сообщить мне, что будет война.
Живые и жившие
В России проживает куда больше, чем 145 млн человек.
В России решают куда больше, чем 145 млн человек.
В России живут те 5 млн человек, что жили в Древней Руси.
В России живут те 7 млн человек, что жили при Иване Грозном.
В России живут те 15 млн человек, что жили при Петре Великом.
В России живут те 37 млн человек, что жили при Екатерине Великой.
В России живут те 170 млн человек, что выжили здесь после великой войны к 1945 году.
Они все тут, все с нами. Все жившие прежде. Мы им обязаны.
Мы обязаны не себе, а им.
Это бесконечный стол родни. Их лица уходят до горизонта.
В 1654 году Киев был взят воеводами Алексея Михайловича.
В декабре 1919 года красный командир Щорс выбил из Киева Петлюру. По месту рождения Щорс был украинец, по национальности, что характерно, белорус.
В ноябре 1943 года Киев был взят в результате наступательной операции под руководством генерала армии Ватутина.
Все, кто погиб, освобождая Киев, и все, кто погиб, освобождая земли Тавриды, Новороссии, Полтавщины, Слобожанщины, Правобережной Украины, и все, кто сражался за эту победу до и после, – участники нынешнего разговора.
Включая тех, кто давил бандеровщину ещё несколько лет по завершении великой войны.
Они смотрят за нами. Они никогда не оставят нас в покое.
Иной досужий человек скажет: мне там, в той стороне, ничего не нужно.
Но можно спросить его: с чего ты взял, что ты сам нужен здесь?
С чего ты взял, что ты необходим?
Что твоё слово вообще что-то весит?
Ты встаёшь, словно бы поднимая тост за этим бесконечным столом, на тебя устремлены бессчётные глаза предков, – и ты вдруг говоришь: я свободен! Я снимаю с себя все обязательства.
Если ты свободен – иди.
Иди и будь свободен.
Оставь этот стол.
Остальные здесь скреплены своими павшими и памятью о них.
Чем ты дороже одного генерала Ватутина, убитого бандеровцами?
Только в 1943-м, при освобождении Киева, погибли шесть с половиной тысяч человек. Чем ты лучше их?
Потери же за все боевые операции на Левобережье Украины – в ходе «Битвы за Днепр» – составили 417 323 человека.
С чего ты взял, что твой голос весит больше этого необъятного кладбища?
Ты решил это лишь потому, что ты живой?
Но это всё – ненадёжно, это всё – переменчиво.
Сегодня мы здесь, а завтра мы – за тем бесконечным столом.
Разве смерть обнуляет наши голоса?..
Когда я вижу коллективные «антивоенные» письма новейших времён – я вижу лишь листок бумаги, положенный на весы, где с другой стороны – 417 тысяч 323 человека, павших в битве за Днепр.
Украина должна быть освобождена не только во имя живых.
Она должна быть освобождена во славу всех павших.
Это