– Что ты имеешь в виду?
– Предсказание.
– Предсказание? – переспросила я.
– Сейчас не время для подобного разговора.
– А когда будет время? Я хочу знать.
– Тёмные эльфы узнали о предсказании, и к чему это их привело? Нет. О предсказании должны знать многие, но только не те, кого оно касается.
– Почему?
– Чтобы не было попыток перекроить судьбу.
Вдруг раздался полный боли рёв, который могло бы издать только огромное живое существо. Мухоподобные твари взмыли в воздух на мгновение и снова облепили дом.
– Что это? Кто издал этот звук? – Я почувствовала слёзы на своём лице.
– Это живой дом Торуна. Маги любят экспериментировать со своими жилищами. Торун вырастил этот дом сам. Надо сказать, дом появился на свет крохотным, как котёнок. Магистр в прямом смысле слова его вырастил. Наделил разумом и душой.
– И поселился внутри?
– Ну… не сразу, а только когда дом стал большим.
– Но…
– Нет, сердца и прочих органов внутри дома нет. Всё как у всех – стены, перегородки, мебель… Но дом сделан не из камня. Это живая плоть.
– Ужасно.
– У тебя будет время поговорить об этом с Торуном. Если дойдём. Как бы там ни было, теперь дом убивают твари. Они изгрызли его стены, пытаясь добраться до чего-то внутри. Думаю, там семья магистра. Его дети. Дом защищает их ценой своей жизни. Он предан магистру.
– Зачем тварям семья магистра? Они хотят использовать их как приманку для Торуна? Хотят с помощью шантажа проникнуть во Дворец? Выманить и убить магистра?
– О нет, если убить одного из великих, на его замену тут же найдут другого мага. Да и твари не настолько умны, они просто пожирают всё живое и мыслящее. Торун не обучил дом защищаться, и теперь он лёгкая добыча. Люди привыкли жить спокойно, даже маги. Привычка к миру и добрым временам – это самая большая ошибка.
– Почему же мы медлим?
– Ты хочешь очистить улицу? – Безликий усмехнулся.
Я поёжилась. Усмешка Пустоты была значительно страшнее её спокойствия.
– Да, я хочу убить тварей.
– А если погибнешь?
– То назначат нового великого мага, – огрызнулась я.
– Отлично, ты начала понимать. – Снова усмешка.
– Ты учишь меня? – удивилась я.
– Да, именно с этого начинается моя миссия.
Я бросила на Безликого вопросительный взгляд, но Пустой больше ничего мне не сказал. Что ж, пусть так, мы пока вместе, и если его миссия – помогать мне, то разве мне стоит на это жаловаться?
Мы медленно направились к дому. Я прилагала все усилия, чтобы забыть о вони, исходящей от него. Казалось, она вытесняет воздух: становилось тяжело дышать, слезились глаза. Смрад был частью самой смерти. Как бы художники и поэты ни пытались очистить и романтизировать смерть, её сущность всегда выдаёт запах. Стоит только один раз почувствовать его, и уже никогда не будешь мучиться ненужными иллюзиями. Тем не менее мы смогли подойти так близко, что стало возможно рассмотреть «насекомых»