Евгения, ее старшая сестра, не многим отличалась от Нади и ее стремления скорее сделать карьеру. И, как сотни таких же целеустремленных девушек, покоряющих Москву, они были очень одиноки.
Романы, конечно, случались в жизни Нади, но все они имели непродолжительный характер, пока она не встретила Дмитрия. Их отношения развивались стремительно. Решив не затягивать с букетно-цветочным периодом, через месяц они съехались. Два сильных, волевых человека с львиным упорством пытались прогнуть друг друга под себя. В какой-то момент Надя не выдержала напряжения и ушла. Разрываемая на части самобичеванием и угрызениями совести, она пыталась разобраться, что с ней было не так. Ответы приходили очевидные – она просто не умела быть женщиной.
Месяц они ничего не слышали друг о друге, пока не встретились случайно на улице. Они мило побеседовали и решили вместе выпить кофе. А потом все опять закрутилось… Любовь, страсть и планы на будущее.
Надежда была почти счастлива, он старался ее не унижать, она – не принижать его достоинств. Всячески пыталась усмирить свою гордыню. Пока однажды, почувствовав себя плохо на работе, раньше не приехала домой.
Сцена была классической – он и ее подруга.
Разбитая и раздавленная, через трое суток она выползла из кровати и стала собирать вещи. Надя начала беспокоиться за свой рассудок, так как ее посещали заманчивые мысли о суициде. Оставшиеся на периферии мозга частички разума подсказывали ей, что дело это нехитрое, и если поездка в Украину не поможет, то она всегда успеет наложить на себя руки.
– Девушка, вы будете выходить? –голос будто из другого мира вытянул ее из череды воспоминаний.
Над ней стоял не довольный водитель и грубо теребил ее за плечо. Оказывается, она давно уже приехала в Москву, и все пассажиры покинули свои места.
– Прошу прощения, видимо, я задремала.
Все молодые люди, сидевшие за столом, устремили свой взгляд в сторону Смирнова. Поежившись на своих стульях, словно устраиваясь по удобнее (как будто это было возможно), предвкушали длинный рассказ. Кое-кто приготовил блокноты для конспекта. В комнате воцарилась идеальная тишина…
– Как указывает нам источник, последний запрос на «Пробуждение» семьи был в начале Второй мировой войны, но по какому-то странному, а может преднамеренному стечению обстоятельств «Пробудить» удалось только двоих. Комиссия так и не установила тогда причину этого нонсенса. Это и привело к тому, что в правительстве сомневались, что война начнется так скоро, так как ждали другие «Пробуждения». Последствия этой ошибки, мы все прекрасно знаем… Братьев звали Иван и Константин. Оба из Сибири, – Смирнов бросил на стол пухлый конверт с выцветшими от времени фотографиями.
– Они даже не были родными братьями, всего лишь двоюродными, – голос Смирнова слегка дрогнул, когда он увидел краем глаза на фото двух молодых парней.
Он задумался: ведь он сам