Хотя я и опоздала, мой сосед справа так и не появился даже ко второй перемене блюд. Я уже отчаялась услышать хоть что-то кроме утомительных разговоров о погоде, которые вел пожилой джентльмен слева, когда дверь в столовую с шумом распахнулась. Прежде чем дворецкий объявил о запоздавшем госте, круглолицый мужчина с застенчивой полуулыбкой уже подошел с извинениями к леди Сент-Хелиер, а затем устроился в богато украшенном резьбой кресле рядом со мной. Звук отодвигаемого кресла заглушил голос дворецкого, объявлявшего имя гостя. Я взглянула на него. У него были гладкие щеки мальчишки, но лоб прореза́ли морщины, свидетельствовавшие о взрослых заботах.
Кем был этот джентльмен? Он казался мне знакомым, но я не могла вспомнить, где видела его. Возможно, на каком-нибудь светском рауте? Их было так много…
– Мисс, я сожалею о неудобствах, которые причинило вам мое опоздание. Пустое место за столом на торжественном обеде – не самое приятное дело. Прошу меня простить, – проговорил он, глядя на меня с обескураживающей прямотой.
Не ожидая подобной откровенности, удивившись, я ответила прямо:
– Никакого неудобства, сэр. Я пришла всего за несколько минут до вас, меня задержала работа, – и тут же пожалела о своих словах: девушкам моего класса иметь работу не полагалось.
Теперь он казался удивленным.
– Вы работаете?
– Да, – с некоторым вызовом ответила я, – репетитором французского.
Упоминать об основном источнике доходов – шитье, которым занимались мы с Нелли, я не решилась.
Его глаза загорелись энтузиазмом:
– Это… это восхитительно, мисс. Умение работать, знание мира – это бесценно.
Он это серьезно? Или это просто насмешка? Я не знала, как реагировать, а потому выбрала нейтральный ответ:
– Как скажете, сэр.
– Именно так и скажу. Это оригинально. А ваше регулярное погружение в язык, в культуру Франции, о… в этом я вам завидую. Я всегда ценил вклад Франции в культуру и политику Европы.
Похоже, он говорил искренне, а его взгляды совпадали с моими. Я рискнула ответить в тон:
– Совершенно согласна с вами, сэр. Я даже думала о том, чтобы изучать Францию, ее культуру и политику в университете. Директор школы меня в этом поощряла.
– Правда? – он снова казался удивленным. Возможно, не стоило так откровенно говорить о моих юношеских устремлениях. В конце концов, я не знаю