Моего мнения о декоре никто не спрашивает. Такое неуважение обычно раздражает меня – ведь это комната, которую мы с Уинстоном будем делить как муж и жена, в конце концов, но не в этом случае. Я понимаю, что, если бы меня спросили, я не смогла бы скрыть своего ужаса перед этим чрезмерным изобилием рюшечек и атласных оборочек, воланов и муслиновых покрывал в цветочек. Это напоминает комнату в доме с плохой репутацией. Или так она выглядит в моем представлении.
Я ощущаю, что мне трудно дышать в этом приторном окружении, но, по счастью, нас прерывает горничная, постучав в открытую дверь. Уинстон оборачивается, подняв бровь.
– Да? – спрашивает он неожиданно резко.
На лице девушку на миг возникает виноватое выражение, и мне становится ее жаль. Она всего лишь выполняет свою работу.
– Прошу прощения, сэр, но пришел человек с письмами из парламента. Говорит, что очень срочно.
Глаза Уинстона вспыхивают, на лице ни намека на раздражение.
– А, долг и все такое.
Когда внимание сына отвлекается от Дженни, она обращает свой расчетливый взгляд на меня. Я встречаюсь с ней глазами, видя в этой женщине то, чем она является на самом деле. Это убранство нашей комнаты передает степень ее желания встревать в нашу жизнь даже в самые интимные моменты. Теперь я понимаю, что она отстаивала наш брак потому, что считала меня серой мышкой, которая будет оставаться в тени, пока она будет манипулировать Уинстоном. Во время нашего медового месяца мы с Уинстоном сумели создать круг доверия, и мне нужно укрепить этот круг именно сейчас. Если я этого не сделаю, то попытка Дженни вылепить не только наш дом и карьеру Уинстона, но и наш брак и даже меня, останется лишь вопросом времени.
Этот круг охватывает и политику. Во время ухаживания за мной Уинстон писал мне, что его жизнь сосредоточена на политике, но я не понимала до нашего медового месяца, насколько. Теперь я знаю, что если хочу играть значительную роль в его жизни, я должна быть вовлечена в его политический мир, построить вокруг нас крепкую крепостную стену. Для меня это настоящий подвиг, поскольку я глубоко погружена в тему прав и отношений как женщин, так и мужчин.
Я оставляю Дженни и беру Уинстона под руку.
– Идем, Уинстон. Просмотрим письма вместе. Если работа зовет тебя, то она зовет и меня.
II
Глава шестая
15 ноября 1909 года
Бристоль, Англия
Я иду легко. С каждым шагом вперед скованность беременности, сами роды и долгое, порой одинокое восстановление после всего сползают как ненужная кожа. Конечно, я слышала, как другие женщины описывают родовые муки, но пока не испытала сама, я не могла и представить, насколько разными они могут быть. Теперь я знаю. И с каждым шагом я оставляю их позади. Я снова вместе с Уинстоном в работе, которую мы с ним сделали частью нашего брака.
Идя