– Нет, мисс; мне надо вести счет зерну и муке – куда мне держать в голове столько разных вещей, кроме моей работы! Это людей до виселицы и доводит – чего не надо, они знают, а вот дела-то, с которого кормятся, не смыслят. И почитай, все это враки, я думаю, что в книгах пишут; а уж на этих печатных листках, которые продают на улицах, – и подавно.
– Ой, Люк, ты как мой брат Том, – сказала Мэгги, стремясь придать разговору более приятный оборот. – Том тоже читать не охотник. Я так люблю Тома, Люк, – больше всех на свете. Когда он вырастет, я стану вести у него хозяйство, и мы всегда будем жить вместе. Я буду рассказывать ему все, что знаю. Но, я думаю, Том умный, хоть и не любит читать: он делает такие хорошие кнутики и клетки для кроликов.
– Угу, – сказал Люк, – и он шибко разгневается – кролики-то ведь все перемерли.
– Что?! – закричала Мэгги, соскакивая со своего неустойчивого седалища. – Перемерли?! И вислоухий, и пятнистая крольчиха, за которую Том отдал все свои деньги?
– Мертвы, как кроты, – ответил Люк; это сравнение было явно подсказано прибитыми к стене конюшни зверьками, вид которых не вызывал сомнений в том, что их счеты с жизнью давно покончены.
– Ах, Люк, – жалобно проговорила Мэгги, и слезы градом покатились у нее из глаз. – Том велел мне о них заботиться, а я и забыла. Что мне теперь делать?
– Видите ли, мисс, их поместили в том дальнем сарайчике, где хранятся инструменты, и кто обязан был за ними приглядывать – неизвестно. Я так думаю, кормить их молодой хозяин наказал Гарри. А на него понадейся! Хуже работника у нас не бывало. Только и помнит что о своей утробе… чтоб его скрутило!
– Ах, Люк, Том велел непременно наведываться к ним каждый день, но как мне было о них помнить, если это выскочило у меня из головы? Ой, он так рассердится, знаю, что рассердится, ему будет очень жалко кроликов. И мне их очень жалко. Ах, что мне делать?
– Не горюйте, мисс, – принялся успокаивать ее Люк, – никуда они, эти вислоухие, не годятся; корми их, не корми – они бы все равно сдохли. Из того, что противу естества, вовек толку не будет, Бог всемогущий этого не любит. Он кроликов сотворил ушами назад, – так зачем супротив идти и уши им делать, чтоб висели, как у собаки? Тут мастер Том промашку дал; ужо в другой раз не оплошает. Не плачьте, мисс. Пойдемте-ка лучше ко мне, старуху мою навестите. Я сейчас домой.
Это приглашение направило мысли Мэгги в более приятное русло, и пока она рысцой бежала за Люком к его окруженному яблонями и грушами уютному домику в дальнем конце талливеровских земель, которому прилепившийся сбоку свинарник придавал весьма достойный вид, слезы ее мало-помалу высохли. Водить знакомство с миссис Моггз, женой Люка, было одно удовольствие. Она потчевала Мэгги хлебом с патокой, к тому же была обладательницей самых разнообразных произведений искусства. И Мэгги совсем позабыла, что у нее в это утро были основания печалиться, когда, взобравшись