– Наглец!– вспыхнул Гадесисис, – ты редкий безумец! Эти слова сказаны с нехитрым умыслом, о котором нам говорил Диерманур! Или мне призвать этого господина, чтобы он подтвердил ваши слова?
– К большому счастью, у меня нет привычки отрекаться от истины.– Смелый господин медленно подошёл к Ликише, всматриваясь в лицо парня, поймал родственную нить, что указывала на благородную кровь. – Я предлагал Диермануру решить эту проблему, пока Мириде не пришел конец. Нам нужен маг, а не мирянин, лишённый магической божественности, на которую мы все уповаем. Он не принесёт нашему краю счастья. Это пустые надежды! Или вы предоставите нам наследника мага, или освободите трон для светлого завтра!
– Сихей Дан, ты только что подписал себе смертный приговор! – возмутился Гадесисис, достал из ножен тонкий клинок, принялся ждать ответа мага, судорожно добавляя. – Это измена!
– Измена?!– расхохотался Сихей Дан, чья близкая линия рода альхидов тесно связана с Асхаев-Данами. От такого жеста кровь стыла в жилах, и Ликише, как и другие очевидцы спора, ожидая ответа от коссея, приблизились на шаг вперёд. – Ты, чья рука поднялась на сокровенное! Ты палач своего же рода и убийца альхидов! В твоих жилах течет грех, который подвластен только простым смертным с голых улиц. Ненасытный!– голос того господина стал тяжёлым, а лицо исказилось от невыносимых страданий.
–О чем ты говоришь, безумец?
– Моя единственная дочь всецело отдала себя в святозарам. Поверила им и незадолго приняла анафему! И вы, мудрые святозары, вольные клевреты, писари, судьи, предали свою сестру ради нагретого места! Вы наказали ее, отлучив от ордена, заточили альхида в чертоги тюремного бастиона! Черный каземат стал для нее могилой. Вы укрывали ее для этого чудовища! Монстра в золотом виссоне! Вы, продажные глупцы, открыли двери тирану! Скольких он еще погубил? Сколько пропало молодых девушек после того, как моя бедная Кайин вовсе исчезла из памяти родной матери после анафемы? Белые воины, мощь Элиды, не смогли вступиться за свою сестру? Отдали в руки убийце. Будьте вы прокляты! – c убивающей горечью прошипел господин.
– Что ты такое говоришь? Это клевета! – тут же возразил Гадесис, его широкие глаза испуганно забегали по сторонам.
– Нет! Пятнадцать лет прошло, но я все помню, словно это было вчера. В ночь, когда Эрр и Элл укрылись за горизонтом, а дворы и улицы были заполнены ползучими гадами, а воздух пропитан ядом. Ползучие твари вырвались из своих нор и убежищ, яростно шипели, окружив тюремный бастион. Дорогой экипаж заметили возле тайного входа в бастион, и ты держал в руках корзину с новорождённым! Тебя выдала любовь к золотому висcону и красный драмургский перстень на пальце. Ты приехал за младенцем от моей дочери Кайтлин! Но ты, ничтожный обманщик, выдал этого малыша