Броневик был не столь уж и велик – разместиться в нём с маломальским комфортом вшестером не было ровным счётом никакой возможности, и без того пришлось укладывать пленных на пол.
– Быстрее! – поторопила нас Маша Медник, испуганно озирая пустую улицу. – Василь! Мы теряем время!
Тот досадливо поморщился и спросил:
– Кто за руль, кто на пулемёт?
Не сговариваясь, мы уставились на Антона, но наш бывший сослуживец только руками развёл.
– Не обучен! – объявил он и первым нырнул в нутро броневика.
Василь зло глянул ему вслед и шепнул Машке:
– Присмотри за ним!
– Да пусть проваливает! – прошипела та в ответ. – На кой ляд он нам сдался?
– Четыре оператора лучше, чем три! – отрезал Василь и втолкнул подругу в броневик, потом забрался следом и сам, объявив: – Петь, я на пулемёт, ты всяко лучше меня водишь.
Я влез на водительское сидение, захлопнул за собой дверцу и вполголоса ругнулся. Бронированный щиток был поднят, но даже так обзор оставлял желать лучшего, а через смотровую щель и вовсе не будет видно примерно ни черта. Ладно хоть ещё с относительным комфортом разместился, тесниться и пихаться с другими не пришлось.
– Если попадём под обстрел, ставьте кинетический экран, – распорядился Василь, устраиваясь за пулемётом. – Маш, на тебе левый борт. Антон, на тебе правый. Я держу центр. За высокой плотностью не гонитесь, сейчас важнее площадь. Нас ещё и броня прикроет. А, не дай бог, начнут лупить из крупного калибра, я вторым слоем подключусь. Петя, поехали!
Движок размеренно тарахтел на холостом ходу, но я повременил трогаться с места и уточнил:
– Кто в резонанс войти сможет?
Мы с Василем ещё не восстановились после тренировки, зато порадовали наши спутники: погрузиться в транс оказались способны и Антон, и Маша. Уже легче!
– Василь, командуй! – попросил я, слегка успокоившись на сей счёт. – Куда нам?
– Направо!
Я выжал педаль сцепления, воткнул первую передачу и притопил педаль газа. Неповоротливая махина броневика как-то очень уж неохотно покатила вперёд, и вписаться в поворот оказалось весьма непросто. К тому же пришлось шарить рукой в поисках тумблера включения фар. Щёлкнул им – и ночную темень пронзили яркие лучи, ориентироваться стало гораздо легче. Что же до демаскировки, то рёв мотора разве что глухой не услышит – даже с учётом грохота не столь уж и далёкой перестрелки наше приближение незамеченным точно не останется.
Да и не будет никто просто на свет фар палить, думаю. Ближе подпустят.
Мысль эта отозвалась неуютным холодком, и я взялся набирать растраченный потенциал. Потянул в себя сверхсилу на пределе мощности, наплевав на генерируемые при этом искажения и болезненные ощущения, но неуверенность никуда не делась. Наоборот – подумалось вдруг, что для оператора не так уж и сложно превратить эту консервную банку на колёсах в нашу братскую могилу.
Впрочем, мы и сами не лыком шиты. Мы