Внимание всего зала обратилось на вновь вошедших. Спутник Олега, ничуть не смутившись, уверенно прошел в середину зала, Олег машинально последовал за ним. Остановившись в десятке метров от человека, восседавшего на троне, ночной монах громко произнес:
– О всемогущий государь, позволь мне, твоему рабу, в день твоего великого триумфа порадовать тебя и твоих сказочных птиц, – в этот момент монах неожиданным изящным поворотом головы указал на сидящих рядом с троном женщин, – одним из чудес Багдада – сладкоголосым музыкантом, способным заставить любого слушателя искренне радоваться или печалиться от прослушивания его нежной, неземной музыки.
После этих слов ночной монах поклонился и отошел в сторону. Все внимание зала теперь обратилось к Олегу. Как всегда, в самые решающие и ответственные минуты мозг Олега работал четко, без сбоев, как холодная вычислительная машина, не позволяя пылким эмоциям даже на секунду вмешиваться в его деятельность. Обведя еще раз царственную аудиторию бесстрастным, оценивающим взглядом, он окончательно решил полагаться только на классический репертуар.
Он начал с «Жаворонка» Глинки. Публика проявила сдержанный интерес. Тогда Олег заиграл итальянскую польку Рахманинова и сразу заметил, что тонкий носок туфельки, торчавший из пышных покрывал одной из сидящих впереди женщин, вдруг начал притопывать в такт музыке. Аудитория заметно развеселилась, присутствующие в зале музыканты начали тихонько подыгрывать Олегу. Больше не сомневаясь, Олег заиграл все зажигательные тарантеллы, которые ему были известны. Музыка звучала все громче, публика все больше распалялась, в углах зала кое-кто не удержался и начал приплясывать. Олег тоже начал постепенно входить в раж и даже встал на одну ногу, поджав другую, как это делал на концертах группы «Джетро Талл» Ян Андерсон, что вызвало дополнительный прилив восторга у публики. Но тут он заметил, что ночной монах подает ему знак к окончанию выступления. На прощание Олег заиграл «Турецкий марш» Моцарта. Закончив игру, Олег низко поклонился трону. Публика взорвалась бурей аплодисментов и восторженными криками. Сидевший на троне человек несколько мгновений внимательно смотрел на Олега, затем медленно поднял руку. Неистовство зала разом прекратилось. В полной тишине повелитель заговорил властным, низким голосом, обратившись для начала к спутнику Олега:
– Спасибо, мой главный визирь, за доставленное мне и моим женам удовольствие.
В ответ главный визирь произнес что-то вроде «рад стараться» и низко поклонился, приложив руку к груди. Затем великий эмир обратился прямо к Олегу:
– Твои дарования, чужеземец, действительно достойны нашего высочайшего внимания, поэтому я намерен оказать тебе высокую честь: ты станешь евнухом в моем гареме, чтобы твое великое мастерство могло и днем, и ночью служить усладой для ушей моих любимых жен.
От услышанной и хорошо