Он открыл окно, впустил в комнату ветер, потом зажег свет, а окно пришлось закрыть, потому что на свет летели мотыльки. Шешелю было жалко смотреть, как они бьются о горячую лампочку, опаляя себе крылья, а если бы он принялся ловить их и выпускать прочь, то промучился бы до утра, но все равно вряд ли смог освободить всех.
Как много событий. Кто бы поверил, что все это реальность. Нагадай ему такое гадалка, посмотрев на его руку, он только бы улыбнулся ей, но не поверил. Оставалось ощущение, что все это сон. Сказывалась усталость. Он давно не спал.
Шешель подошел к книжному шкафу. Книжки в одинаковых переплетах, отличавшихся друг от друга лишь цифрами на корешках коленкоровых переплетов, оказались вовсе не собранием сочинений какого-то автора, а годовыми справочниками по кинематографии. Шешель вытащил последний из них, открыл на странице с буквой С, пробежал по ней глазами. С занимала несколько страниц.
Со, Сп. Вот.
«Спасаломская Елена Александровна». Возле даты рождения тактично стоял вопросительный знак. Место рождения Вологда.
Начинала свою карьеру в драматическом театре Вологды, после перебралась в Москву, где почти сразу же начала сниматься в эпизодических ролях в картинах Трауберга, Зигмунд-Ковалевского и некоторых других режиссеров. Наиболее известной работой этого периода стала роль призрака в драме «Черный доктор». С августа 15-го года стала работать на студии Томчина. Сыграла в 39 фильмах.
«Вот я и знаю о тебе почти все, – подумал Шешель. – А ты обо мне? Ничего?» Чтобы проверить это, он все же раскрыл справочник ближе к концу.
«Шелестов. Шеянов».
Конечно, ничего, связанного с его фамилией, здесь быть еще не могло. Может, на следующий год. Не написать ли ему все сейчас от руки? Он улыбнулся этой мысли, посмотрел на стол, где лежали перо и чернила, потом захлопнул книгу, задвинул том на прежнее вместо. Пусть все остается как прежде.
4
По комнате полз грязный луч света, будто искал что-то, поглаживая то мебель, то расстеленный на полу уже чуть вытоптанный ковер, то мягкое кожаное кресло, садился на него, чтобы чуть отдохнуть. Но это не то, что он искал. Может, комнатой ошибся и ему следовало заглянуть в другие, те, что по соседству. Он скользнул по одеялу, перепрыгнул на изуродованное шрамом лицо спящего человека, чудь задержался на веках, а потом умчался прочь.
Шешель очнулся от сна с ощущением такой сильной пустоты в душе, что у него сдавило сердце, будто кто-то сжал его. Он отбросил одеяло, сел в кровати, опустив ноги на пол, да так и замер, не зная, что ему делать. Одеться, что ли, быстро умыться, чтобы остатки сна прогнать, спуститься вниз на улицу и позавтракать в ближайшем кафе. Он не ощущал голода. Любой, даже самый вкусный кусочек торта или яичницы ему пришлось бы запихивать в рот, точно это гадость какая-то вроде протухшей мидии.
Он обшарил взглядом комнату. Попалась только одежда, висевшая на спинке кресла. Где же он сценарий забыл? Все никак вспомнить не мог. Сквозь мозги мысли просачиваются, как вода сквозь сито, ничего не оставляя,