– Э-э-э… Спасибо, – неуверенно отвечаю я, теребя подвеску на груди.
Торренс поправляет бумаги на столе – возможно, вспомнив, как Сет назвал отдел метеорологии свинарником.
– Нам с Сетом не следовало втягивать тебя в наши игры. Мы вели себя не по-взрослому. Это наши личные проблемы, и нельзя было заходить так далеко. То, что я выбросила «Эмми» в окно, совершенно недопустимо.
Подмывает сказать, что дело не только в скандале на вечеринке – это лишь самый заметный случай из множества.
– Я… ценю вашу откровенность, – отвечаю я, охваченная привычным оптимизмом. Может быть, это наивно, но мне хочется верить в Торренс – верить в ту, что поддерживала меня все детство, пока моя собственная мать погружалась все глубже в пучину депрессии. Правда, я не уверена, насколько нынешняя Торренс настоящая.
Она широко улыбается, словно вот-вот объявит многотысячной аудитории, что пробок на дорогах сегодня не ожидается.
– Позволь пригласить тебя на обед, чтобы загладить вину. Место можешь выбрать сама.
Обед вдвоем! Как будто у нас куда более близкие отношения, чем рядовая сотрудница и незаинтересованная руководительница. Может быть, идеальная Торренс моего детства все-таки существует?..
– Что вы, совсем необязательно!..
– Я настаиваю. – Торренс кладет руку мне на плечо и снова улыбается своей лучшей телевизионной улыбкой. – Буду с нетерпением ждать встречи, Ари!
Этот разговор бодрит лучше любого кофеина, и остаток утра я лучусь радостью – в первом эфире улыбаюсь столько, что и не заподозришь во мне человека, проспавшего всего три часа. Хочется вставлять смайлики в график перемещения облаков. Может быть, мне удастся поговорить с Торренс об участии в программе «Ливни» и о больших репортажах, которые я мечтаю делать! Может, даже упомяну об аттестации! Не буду говорить, как была разочарована в прошлом году, когда она просто сказала: «Ты отлично справляешься», – и дала установленную профсоюзом прибавку к зарплате на полтора процента. Главное, чтобы она поняла, насколько я мотивирована учиться и расти в профессии.
Около одиннадцати, когда я изучаю меню окрестных заведений и параллельно публикую в аккаунтах канала в соцсетях присланные зрителями фотографии недавней грозы, из-за приоткрытой двери кабинета Торренс доносится голос Сета:
– Я тебе говорил – мы не можем пустить это в эфир.
Эвери Митчелл, сидящая за несколько столов от меня, перехватывает мой недоуменный взгляд.
– Репортаж Торренс о крабах и изменении климата – как повышение кислотности океанов разъедает их панцири.