В один далеко не прекрасный момент Корнелиус пригласил артистов к себе, в закуток – жонглеры снимали весь второй этаж весьма приличной по местным меркам корчмы с полным пансионом – и, оглядев всех погрустневшим взором, молвил:
– За последнее выступление у нас денег – как в мае. Скоро снова в кибитке будем жить.
– Да-а-а… пошли дела-а-а, – неопределенно протянул Готфрид и, как всегда, нахмурился. – А я ведь предупреждал! На той неделе еще.
– Уезжать отсюда надо, – негромко предложил Айльф. – Домой, как и собирались ведь осенью. Так осень уже! Вот и поедем!
– Правильно! – тряхнув белобрысой башкой, Иоганн радостно поддержал коллегу. – Давно надо было ехать. Тут нас убьют всех скоро!
До того молчавшая Альма, поправив унизанный жемчугом воротник дорогого платья, встала и неожиданно улыбнулась:
– Уезжать да – надо. Но вовсе не из-за того, о чем сейчас сказал Иоганн. Дело в другом…
– В чем же?
– В Констанце ведь наверняка еще не ставят такие пьесы… Я спрашивала у наших купцов… Многие уже готовы платить! Но – в Констанце. Дома! Так что едем.
Взволнованно накрутив локон на палец, девушка посмотрела на Егора:
– Георг, ты с нами?
– Нет, – сказал, как отрезал, князь.
В конце концов, а чего ждать-то? Рвать так рвать, прощаться так прощаться. Тем более в Констанц ему по-любому нельзя – там император, да и люди голландца по всей округе – просто так из Аугсбурга не выберешься.
– Вы же знаете, у меня в Констанце могущественные враги… Я вам говорил уже, кажется.
– Да, говорил, – грустно кивнула Альма. – Потому я и спрашиваю, мало ли, вдруг ты все же надумал?
Вожников хмуро покачал головой:
– Нет. Хотя, поверьте, мне и грустно расставаться с вами.
– И нам…
– Тем более я научил вас всему… и еще дам кое-какие полезные указания, – молодой человек неожиданно подмигнул юной циркачке. – Альма, ты ведь обещала научиться читать и писать, нет?
– Умею уже! – скромно опустив глаза, девчонка даже покраснела от гордости.
Жонглеры очумело переглянулись:
– Альма умеет читать? И писать? Господи… неужели правда?
– А вы думали, я такая тупая, что ли?
– Тихо, любезнейшие господа, тихо! – успокоив всех, Егор вновь посмотрел на Альму. – Тебе я оставлю новую пьесу, покажу, что и как… Корнелиус, когда вы собрались ехать?
– Наш земляк Ульрих Трот, торговец тканями, как раз завтра собирается выехать. Вот и мы бы с ним – все веселее, да и безопаснее все же.
– Правильно, – улыбнулся Егор. – Тогда не будем сегодня работать. Просто закатим прощальную пирушку, ага?
Высказанную идею жонглеры подхватили с дружным энтузиазмом,