– Сдохните, рабохваты!
– Ни себе, ни людям!
– Даешь колланты!
– Волки позорные! Мочить!
– Куда смотрит Совет Лиги?!
– Санкции! Даешь санкции!
– Надо их заставить!..
Демонстрации протеста. В небе полыхают лозунги: «Санкции! Эмбарго! Запрет на поставки альтернативных энергоносителей! Блокада помпилианских планет!» Ярость толп выхлестывается на улицы. Горят посольства и консульства Помпилии: Тир, Фравардин, Китта, Пхальгуна… Империя шлет ноты протеста. Власти приносят официальные извинения, обещают компенсировать ущерб. Полиция ищет виновных, но особо не усердствует.
Экстренные заседания правительств ведущих рас Ойкумены. Расширенное заседание Совета Галактической Лиги. Трансляция по всем каналам.
– …указ Сената – внутреннее дело Великой Помпилии. Он касается только и исключительно граждан империи. Указ не нарушает ни один из законов Лиги. У Совета нет оснований…
– А я утверждаю, что одиозный указ ведет к ущемлению прав и свобод всех рас и народов Ойкумены! Через запрет своим гражданам участвовать в коллантах Помпилия лишает этой возможности представителей всех остальных рас. В случае, если Сенат не отменит этот указ, я требую…
– Это прямое вмешательство во внутренние дела нашей расы и нарушение Устава Лиги! Сенат уполномочил меня официально заявить: об отмене Указа не может быть и речи! В условиях неприкрытого и возмутительного шантажа со стороны…
– Я ставлю на голосование предлагаемый нашей расой пакет санкций…
– Вето!
– Вето!
– Вето!
– Вето!
Четыре «вето» при необходимых двух. Помпилия и три формально независимых варварских мира: Каутли, Кемчуга и Халори. Решение о введении санкций против Великой Помпилии не принято.
«Но ведь Лига не может воспрепятствовать введению локальных санкций по собственной инициативе, верно? – вкрадчиво интересуется эксперт-ларгитасец, давая интервью «Вестнику прогресса». – Любая раса или независимая планета вправе…»
Раса Вудун. Раса Гематр. Раса Вехден. Раса Брамайн. Техноложцы Ларгитаса и Тилона, Бисанды и Сякко… Каждое название отзывается на периферии происходящего слабым лязгом. Это началось еще с объявления вето в Совете Лиги, а может, раньше, с указа Сената. Все, что ни происходит – дуэль, перезвон шпаг, спор на кончиках клинков, плетущих смертельно опасный узор, готовый в любую секунду взорваться убийственным выпадом. Ухо привыкает, перестает реагировать на звон и лязг. Лишь ритм, организованный так, что в нем нельзя обнаружить систему, действует на нервы, побуждает зрителя к действиям, вовлекает в происходящее.
Поперек всего возникает недавнее заседание Сената.