– Да не ходил я в школу. И не должен знать всех императоров в лицо! Тем более в империи, в которой я не собираюсь надолго задерживаться! – выпалил я.
Вообще охренела: наезжать на меня из-за вещей, которые я не обязан знать.
– Насчёт того, что не собираешься надолго задерживаться в империи, мы поговорим с тобой позже, – одарив меня не предвещающим ничего хорошего взглядом, сказала Софа. – А его, – она ткнула пальцем в фотографию, – я буду называть папа. Мне больше нравится это слово. Всегда хотела так называть отца, но мне не разрешали, – кинув злобный взгляд в сторону императора, сказала Софа, – и теперь я знаю почему.
– Всё совсем не так, как ты могла подумать, девочка моя, – до этого твёрдый и властный голос императора дрогнул, и он сорвался на фальцет. Прокашлявшись, он продолжил, вернув свой голос в норму: – Я люблю и всегда любил тебя, как собственную дочь. Для меня не существует разницы между тобой и другими моими детьми.
– И поэтому ты всегда запрещал мне делать то, что мне действительно нравилось? Ты всегда говорил с кем мне стоит общаться! Куда мне стоит идти! Да ты даже говорил, какими духами мне стоит пользоваться! – взорвалась Софа.
Похоже, для неё новость, что император ей неродной отец, стала настоящим шоком.
Если она вела себя подобным образом, считая императора своим отцом, то боюсь даже представить, что она начнёт вытворять после этих новостей. Вот, правда, её поведение теперь в основном стало моей головной болью. Чувствую, пора мне подготавливать именной ремень для Софы и начинать применять его по прямому назначению.
– Вот когда у тебя появятся собственные дети, тогда мы и вернёмся к этому разговору, – припечатал император, при этом ударив ладонь по столу со всей силы. Стол жалобно заскрипел, но всё же выдержал. – А теперь давайте поговорим о главном.
После этих слов император поднялся и двинулся в нашу сторону.
Наконец я смог увидеть его лицо. Это действительно оказался один из близнецов, стоявших рядом с отцом на той фотографии. Он практически не изменился. Разве, что прибавилось морщин, да и набрал с десяток килограммов. А в остальном совершенно не изменился.
Высокого роста, тёмные коротко стриженные волосы, лихо закрученные усы и аккуратная бородка. Глаза императора были серого цвета, словно стальные. На его лице застыла снисходительная улыбка, которая сразу начала вызывать у меня дикое раздражение. Кулаки сами собой сжались.
По мере того как император подходил к нам я начинал ощущать чужую силу, что начала обволакивать нас с Софой, создавая вокруг нас подобие защитного контура. Эта сила была очень похожа, на ту, что применяет Софа. Вот только когда меня касалась Софина сила, я не испытывал подобного омерзения. Словно меня засунули в аквариум, в котором плавают отвратительные существа, покрытые какой-то слизью, которые постоянно задевают меня своими мерзкими скользкими телами.
Как только мы были полностью окружены защитным