Если царица и ждала вновь ребенка, об этом ничего не сообщалось, а беременность не прогрессировала. Английская кузина Александры, Тора (дочь тети, принцессы Елены), которая находилась в это время в России с визитом, длившимся четыре месяца, ни разу не упомянула о беременности Александры[168]. Тора в письме королеве Виктории описывает второй день рождения Ольги, который отмечали в ноябре того года: «Утром была короткая служба… Аликс взяла маленькую Ольгу с нами, поскольку служба продолжалась всего минут десять-пятнадцать, девочка вела себя прекрасно, наслаждалась пением и пыталась присоединиться, чем очень нас позабавила»[169]. Позже тем же днем они открывали приют для 180 девочек и мальчиков от 6 до 15 лет, учрежденный в честь рождения Ольги, содержание этого приюта Александра финансировала лично[170]. Жизнь в Царском Селе, как рассказывала Тора бабушке, была устроена скромно и по-семейному:
«Мы здесь ведем очень спокойную жизнь, и вряд ли можно представить себе по такому образу жизни, что это император и императрица, так как здесь, в деревне, совсем нет ничего государственного. Никто из придворных не живет здесь же в доме, а единственная дежурная дама обычно ест у себя в комнате, так что никого из свиты здесь не видно, если только люди не приходят по какому-либо делу»[171].
Самоизоляция внучки явно встревожила королеву Викторию (которая и сама прошла через трудный период в 1860-е годы, когда ей тяжело было находиться под пристальным взором общественности). Виктория потребовала от Торы дальнейших подробностей, на что та отвечала: «К вопросу о том, что Аликс и Ники слишком мало видятся с людьми, который Вы поднимаете… Я думаю, что она хорошо понимает, как это важно, знает, что ей нужно побольше вращаться в обществе, но правда в том, что они с Ники настолько счастливы вместе, что они не хотели бы отказываться от вечеров, проведенных наедине, и вместо этого принимать в это время гостей»[172].
Той зимой Александру в свете никто не видал, даже в Санкт-Петербурге, и ничего не просочилось в газеты, читатели которых с нетерпением ожидали новостей о частной жизни своих государя и государыни. «Сведения о том, с сахаром ли они пьют чай или едят мясо с горчицей, были почти на уровне государственной тайны», – отметила англо-русская писательница Эдит Альмединген[173]. Как бы там ни было, Александра казалась вечно больной или беременной – или и то и другое сразу. В феврале 1898 года она слегла, заразившись корью при посещении одной из благотворительных школ, которые учредила и курировала. Заболевание протекало в острой форме и дало тяжелые бронхиальные осложнения[174]. Ко времени