– Они должны драться! Это правило самого Дикара, и он должен ему подчиниться.
Большинство Мальчиков кричали:
– Драться!
– Замолчите! – крикнул Дикар. – Все замолчите!
Крики сразу прекратились. Но ряды сжались так, что он чувствовал дыхание Мальчиков на спине, слышал негромкие звуки из их горла, видел их глаза, горящие в свете Огня.
– «Ты хочешь драться со мной, чтобы решить, кто из нас будет Боссом», – сказал Дакар Томболлу, начиная ритуал, который сам же установил. – Ты считаешь схватку между нами справедливой и честной?
Жила на короткой шее Томболла дернулась.
– Я объявляю нас равносильными. (По Правилу Дикар теперь может обратиться ко всей Группе, обвинив Томболла во лжи.) Если ты не примешь мой вызов, Дикар, я объявлю тебя трусом, и потребую себе то, за что мы должны драться.
Глядя в глаза стоящих кольцом Мальчиков, Дикар видел, что, если он обратиться к Группе и заявит, что они с Томболлом не равны по силе, он может остаться Боссом, но лишь по названию, но настоящим Боссом больше не будет.
– Ты сам установил это Правило, – нарушил ритуал Томболл. – И будешь побежден.
Дикар продолжал улыбаться.
– Да, таково Правило, которое я установил, Томболл. Но мы решаем, не чья непомеченная стрела сбила птицу и не чья очередь приносить воду из ручья. Кто будет Боссом – это касается не только меня, но всей Группы. Разве правильно, чтобы этот вопрос решался так же, как мелкие ссоры?
Дикар делал вид, что спрашивает Томболла, но его взгляд спрашивал всех собравшихся, и их глаза уже ответили ему, когда заговорил Томболл.
– Это справедливо. – Томболл высказал то, что было у всех в глазах. – Это единственный справедливый способ. Ты должен драться со мной или подчиниться.
В голосе его звучало торжество, и торжество было в его позе. На стороне Томболла вес тела, и длина рук, и сила, и он знал, что готов стать Боссом.
Дикар это тоже знал, и на сердце у него было тяжело, но он продолжал улыбаться.
– Будем драться, Томболл. Кулаками.
Мальчики закричали. Их крики напоминали вой собачьей своры, когда она догоняет в лесу добычу. Кричали даже Стивленд и Биллтомас, и, хотя Джимлейн молчал, в его глазах отражалось красное пламя.
Дикар слушал, думая о том, что станет делать Томболл как Босс Группы; позволит ли своим приятелям увиливать от работы, позаботится ли о том, чтобы были прополоты посадки кукурузы, а баки для воды очищены, и будут ли продолжать чинить крыши Дома Мальчиков и Дома Девочек на случай дождя, ветра и холода.
Эти и многие другие такие же заботы отягощали сердце Дикара. Он знал, с каким трудом за те годы, что Группа оказалась на Горе, овладевал многими мелкими делами, которые необходимы для блага Группы; он помнил, что Томболл всегда смеялся над этими делами.
Если бы дело касалось только его, Дикар был бы счастлив больше не быть Боссом. Быть Боссом значит быть одиноким, потому что у Босса не должно быть друзей, чтобы его не обвинили