– Она не позволит. – печально подытожила я, оборвав все мысли о беззаботной жизни. – Вы же сами понимаете, что сейчас каждый демонолог, способный призвать хоть кого-то ценен. Они не отстанут. Она не отстанет.
– Госпожа Велина? Как давно ты с ней виделась? Больше она не требовала вспомнить?
– Я, наверное, три месяца назад. Да. Мы не виделись после того случая, – меня даже передернуло, жутко было вспоминать. – Она ведь даже не извинилась. Хотя, может это нормально? Но. Она старалась подчинить мою память, взять контроль. Я не думаю, что готова ее увидеть.
Вспоминать такое было больно, да и страшно. Человек, который опекал и вроде даже оберегал тебя в секунду становится главным мучителем. Госпожа Велина все эти восемь лет требует от меня четких воспоминаний того трагичного дня. Того, что мне удалось вспомнить – ей недостаточно, что случилось с наследным принцем Аверусом – вот необходимые сведения, но сколько бы я ни пыталась – ничего. Словно чистый лист. Рассказы господина Джилюса, хорошего приятеля принца, который видел все случившееся, не убедили госпожу, и она раз за разом требовала повторять каждую деталь того дня. А недавно ее терпение лопнуло, она раздраженно требовала ответа: «Вспоминай! Мне необходимо знать, что произошло в тот день!». Я снова и снова монотонно пересказывала все, стараясь не упустить ничего. И в какой-то момент я решила, что она смирилась: ее голос стал мягче, слова – чрезмерно растянутыми. Она сменила тему разговора, спрашивала об успехах, о моих переживаниях и моих мечтах. Я расслабилась и даже не заметила, как госпожа сумела завладеть моими мыслями. Мне казалось, что мою голову разрывали на части, стараясь найти ответ. Она перестала быть сдержанной, хотела узнать, что я столько времени скрывала от нее. Я видела свой кошмар наяву: те же демоны, безликие некроманты и лицо принца – все мелькало неуловимыми картинками. Я не могла это прекратить, способна была только плакать от боли и беспомощности. «Вспоминай же!» – Настойчиво рычала госпожа Велина, запуская в очередной раз мой кошмар. Я не знаю сколько это длилось, помню лишь как рыдала на полу, обхватив колени, а она гордо восседала в величественном кресле и пила остывший чай.
– Ты вынудила меня пойти на такой шаг, Кириана. Неужели ты не понимаешь, что у меня не было выбора? Я заботилась о тебе, вывела в люди, отправила в лучший институт, а взамен лишь просила быть достойной и рассказать правду. Но ни одного ни второго я так и не дождалась. Кириана, девочка моя… – она протянула ко мне руку, но я лишь отшатнулась. – Я хочу тебе верить, но ты не позволяешь. Надеюсь, что ты понимаешь, что все, что сейчас произошло – вина твоего безразличия и отсутствия стремления к учебе. Будь у тебя воля сильнее, ты бы меня не допустила.
Я вздрогнула, вспоминать такое было необходимо,