Сам отшельник был из тех сварливых старых сычей, что не уживутся и с ангелами. То, что он действительно разумел, или по меньшей мере должен был разуметь в магии, в ход он пускал крайне редко, а вот опыты делал постоянно, и девять из десяти кончались ничем. Зато всякий десятый требовал потом постороннего вмешательства.
Как-то тетка Туанетта проснулась от вопля, который звучал у нее в голове, как будто все зубы вдруг обрели пронзительные глотки. Отшельник вызвал из недр земных что-то такое, чему и имени не было, а боялось оно единственно древесины. Когда тетка Туанетта примчалась в лес, перепуганный отшельник сидел на высокой сосне, рыдая в три ручья, отплевываясь и отругиваясь с высоты, а у подножья вилось маслянисто-черное, хрюкающее, взбухающее и опадающее безобразие, вроде клубка змей. Если бы тетка Туанетта знала, что это за дрянь, она бы и близко не подошла. Но дело было осенью, когда змеи укладываются спать, и она сдуру решила, что отшельнику зачем-то потребовалась змеиная мамка. Потому лишь и вымела этот клубок с полянки веником на длинной палке, одновременно посылая его в преисподнюю. То, что она говорила, не было никаким заклинанием, но безымянная нечисть, как видно, и сама мечтала убраться подальше от этой парочки сумасшедших, плюющегося с сосны старца и тетки с веником.
Потом, кое-как спустившись с сосны, отшельник утверждал, что вовсе не тетку Туанетту он звал так отчаянно, да и вообще никого на помощь не звал, просто вышел подышать свежим воздухом и справить заодно малую нужду. И в самом деле – какой болван, имеющий власть над силами земными и водяными, станет требовать к себе городскую повитуху?
– Добрый тебе вечер, мастер Жербер! – сказала тетка Туанетта.
Отшельника она застала в неподходящую минуту – он хлебной корочкой подчищал дно котелка, в котором обычно варил себе густую похлебку.
Он сам вел свое несложное хозяйство и сам соблюдал почти безупречный порядок. Однажды мастер Жербер до того унизился, что попросил у тетки Туанетты старую нижнюю юбку на оконную занавесочку. Занавеска провисела две недели, пока на ней не осела заметная копоть от очага. Тогда мастер Жербер вернул ее тетке Туанетте с просьбой отстирать в щелоке и прокипятить в большом котле. Повитухе не хотелось возиться с этой излишней роскошью, и она сделала так, что чистюля напрочь позабыл про занавеску.
– Зачем пожаловала? – огрызнулся отшельник.
– Плохую новость принесла.
Ввек бы тетка Туанетта не ходила к отшельнику, ввек бы он не признал повитуху за существо, достойное его внимания, но было у них кое-что совместное в прошлом, да еще имелись два общих врага, если не более, и оба это знали, хотя ни разу не прозвучали