Казалось бы, всё напрасно. Все эти громкие газетные заголовки и разоблачающие статьи в итоге ни к чему не привели. Но это было не совсем так. Помните, я чуть ранее сказал вам, что Коббет состоял в федералистской партии? Дело в том, что ее возглавлял Александр Гамильтон – довольно крупная фигура в США того времени, который, как и Бенджамин Раш, также подписывал Декларацию независимости. Гамильтон, несмотря на теплые отношения между ним и доктором Рашем, во время эпидемии желтой лихорадки не решился доверить ему свое здоровье и свою жизнь. Он считал, что его горячо любимый друг в стремлении помогать своим пациентам прибегает к не самым безопасным средствам. А дело между Коббетом и Рашем, хоть и закончилось в пользу последнего, возобновило его интерес к этой теме. Поэтому при первой возможности Гамильтон вернулся к ней, чтобы самому во всем разобраться. К тому же вскоре он услышал о хорошем способе проверить идею на практике: как раз в конце XVIII века в английском военном флоте обязательной частью рациона моряков стал… лимонный сок. Этому поспособствовал один баронет, после того как ознакомился с работами по цинге какого-то там английского хирурга, в которых он подробно описывал правила проведения своих экспериментов.
Итак, во время Пиренейских войн в 1809 году Александр Гамильтон отобрал 366 раненых солдат, разделил их на три примерно одинаковых группы и велел членов двух из них лечить, не прибегая к кровопусканию, а третью – вместе с кровопусканием. Во всем остальном группы были одинаковы: одинаковые ранения, одинаковое питание, одинаковый возраст солдат и тому подобное. В итоге в группе, солдатам из которой регулярно делали кровопускание, смертность была почти в 10 раз выше!
Обо всем этом Александр Гамильтон рассказал в своих записях. У него были результаты его личных наблюдений… но по непонятным причинам он не стал их публиковать. Возможно, по политическим соображениям: поддерживать выпады эмигранта-выскочки в сторону авторитетного доктора – не самая лучшая затея. Возможно, он не хотел портить дружеские отношения с Рашем. А может, у него просто не дошли до этого руки – сейчас мы можем только гадать. И мир никогда бы не узнал об этом, если бы эти записи не были обнаружены спустя почти два столетия в