Замолчала, не найдясь так сразу с новыми словами. Так и не нашлась.
– Ааа, – выкрикнула в недовольстве и ударила его опять.
И опять.
И опять.
И снова.
Пока он не перехватил мои руки.
Сперва перехватил, затем и вовсе резко крутанул, развернув меня спиной, прижимая всем телом к себе в своеобразных объятиях.
– Именно, цветочек. Я не человек, – припомнил мне начало моей тирады вкрадчивым полушёпотом. – И они мне не друзья, – добавил, шагнув вместе со мной ближе к постели. – А если тебе тут было так одиноко, могла бы просто позвать… – закончил совсем тихо мне на ухо.
Вместо ответа вдарила ему пяткой по ноге.
Звать его ещё!
Обойдётся!
– Пошёл ты! – уже вслух.
Ещё один резкий разворот, и я оказалась вновь к нему лицом.
– Ну, если ты так настойчиво приглашаешь… – ухмыльнулся.
Не сразу я поняла, к чему он это сказал. А потом стало поздно. Я только и смогла, что вскрикнуть, когда послышался треск ткани. Выжившая чуть ранее рубашка окончательно пала смертью храбрых, разорванная на две половины.
– Ты…
С шоком проследила за падением жалких остатков цветастой ткани, прежде чем опомнилась. Но и возмутиться не успела, не говоря о том, чтобы что-то сделать, так быстро все произошло, как я оказалась лежащей спиной на кровати.
– Нет, – успела выдохнуть, прежде чем желтоглазый навис сверху, придавив своим немалым весом.
Так и замер, глядя мне в глаза. А они… Не просто жёлтые, как мне казалось раньше. Нет. На самом деле чернее ночи, как и у его сестры. Но при этом будто кто-то взял и кусочек солнечного луча запрятал в их глубине, и тот теперь прорывался наружу таким вот странным эффектом. И чем дольше я в них смотрела, тем больше меня накрывало чувством нереальности происходящего. Слишком много в них собралось жажды и желания.
Восхищения…
Даруя ощущение нужности и важности. Совсем неправильное. Но у меня не получалось отвернуться, или попросить отвернуться его. Ведь он не должен так смотреть. Только не он.
Да на меня бывший никогда так не смотрел, хотя, вроде как, любил!
А желтоглазый смотрит.
Хотя вообще никто мне.
И ведь не делает ничего больше, а у меня уже толпы мурашек несутся да сразу по всей коже, как при соприкосновении с электрическим полем. Неосязаемым, но ощутимым. Пробуждающим в теле чувственную истому. И