Понимает это и телеканал «Дождь», на котором прошло интервью Тимура Олевского с министром информационной политики Украины («министерством правды» по Оруэллу) – Юрием Стецом. Поговорили о громких убийствах политиков и журналистов, об информационной войне, о конфликте в Донбассе, а также – про закон о запрете пропаганды коммунизма и нацизма, одним из лоббистов принятия которого, был Юрий Стець.
Олевский, сбивчиво толчёт воду в ступе: «Много накопилось вопросов, которые накопились в предисловии. Будем последовательно двигаться. И вопросы эти, так или иначе, связаны с событиями вокруг журналистики Украины и в освещении Украиной всевозможных событий, которые происходят в стране и в мире. Первое, о чем хочется спросить и о чем говорят всю неделю в России тоже, это убийство в Киеве журналиста Олеся Бузины, похороны которого состоялись совсем недавно. На ваш взгляд, реакция общества на это убийство здоровая или не здоровая? Она какая, как вы ее можете описать?
Стець: «Если вас интересует моя точка зрения, то я этого придерживаюсь всю свою работу с журналистами, и сейчас тоже: нельзя убивать милиционеров и журналистов. Понятно, если говорить о том, что вообще нельзя убивать людей. В данном случае, если мы говорим об обществе, о государстве, то и первые, и вторые важны, без этого невозможно государство. Независимо от того, каких точек зрения придерживается журналист. Что касается Бузины, мне никогда не нравилось, что он говорил и что писал. Но в данном случае помимо того, что реакция соцсетей нашей страны была неадекватной в большинстве своем, но помимо этого я хочу сказать, что мне не нравится, когда в моей стране убивают журналистов. Независимо от их убеждений и от того, что они пишут. Этого не может быть. Это недопустимо. Я просил, настаивал и настаиваю на том, что это преступление должно быть раскрыто в ближайшие сроки, потому что это большой вызов для Украины. Журналистов и милиционеров убивать нельзя (тоже толчёт воду в ступе. – А.Б.). Потому что если убивать милиционеров, тогда общество будет понимать, что если милиционер себя не может защитить, как он может защитить гражданина. А если то же самое происходит с журналистами, мы не будем чувствовать температуру, не будем понимать социум, мы должны слышать любые точки зрения. Для меня это был шок. И я повторюсь, что настаиваю