Стол. Александр Потемкин

теряли самообладание. Он усмехнулся этому давно знакомому обстоятельству. «Пусть знают, с кем имеют дело!» – очень довольно бросил себе под нос генерал и направился в деликатные комнаты своего кабинета. Мысли у чиновника теперь были предельно практические: воспользоваться туалетом – мочевая система страдала известным у мужчин недугом. Броским заголовком об аресте Х-кого укрепить собственную значимость. Принять таблетки, усиливающие потенцию, – он помнил о личном свидании с Любашей, – а также посвятить минутку-другую попыткам вспомнить, чего именно хотел он сам от смущенного посла потомственных аристократов столицы. «Ведь было же что-то. Было же!» – настойчиво крутилось у него в голове.

      – Так-с, слушаю вас, – начал чиновник, вернувшись к столу.

      – В Дворянском Собрании Москвы наметился кризис. Точнее, он продолжается уже не один год. – Тут посол московского дворянства прищурил глаза и перешел на шепот. – Якобы князь Нарицын прикарманил огромные суммы, вырученные от коммерческого использования нашей резиденции. Чему я лично никак не хочу верить. Стало известно, что в начале января вы направите к нам аудиторскую проверку. Часть дворянского собрания поддерживает Нарицына, другая – Башмакова. Граф Слузов посоветовал обратиться к вам за содействием, чтобы ваши чиновники… – тут господин Вадбольский испуганно оглядел комнату и, словно убедившись, что, кроме Дульчикова, в ней никого нет, продолжил тем же низким голосом: – …мягкость проявили. Деликатность. Князь страдает сердечной недостаточностью. Как бы не помер наш предводитель!

      – А граф Слузов, это кто – брат, кх-кх, прокурора?

      – Нет, нет. Прокурор Слузов и есть граф.

      – Странно, в досье о российских чиновниках сказано, что Слузов из крестьян.

      – Может быть. Коммунисты оставили нас не только без собственности, но и без родословных.

      – Вы тоже представляете дворянское сословие?

      – Да! Вадбольские – старейший княжеский род России. Можно добавить еще два слова?

      – Пожалуйста. Но тема происхождения аристократических семей меня не интересует, – с какой-то ленцой бросил чиновник.

      – Понял! Тогда не буду утомлять. А вы сами не хотите получить княжеское или графское звание? – не позволяя себе смотреть в глаза крупному начальнику, произнес посетитель.

      – Это с моей-то фамилией? – удивленно выпучил глаза генерал.

      – А что? Дульчиков… Чем Дульчиковы хуже Дашковых, Воронцовых, Лопухиных, Чернышевых? Вы, прошу прощения, помогите нам… И ваше имя станет звучать совершенно по-другому: государственный советник третьего ранга князь Аркадий Дульчиков. Лучше же? Конечно, хорошо! Стены запоют! – и господин Вадбольский выдавил жалкую улыбку.

      «А что, действительно здорово, а? Может, принять предложение?» – мелькнуло в голове у чиновника.

      – А почему Слузов не стал князем? – ревниво спросил Аркадий Львович.

      – Он сам захотел быть графом.

      – А, понятно.

      Столоначальник встал, прошелся по кабинету и опять уставился