В начале моей взрослой жизни, до того, как я встретил свою пару, раненую и созависимую часть меня привлекали нарциссические люди. Чтобы вписаться в их мир, я угождал им и принижал себя. Я не осознавал, что так сама с собой играет моя внутренняя детская травма, травма повзрослевшего ребенка алкоголика. Я просто считал, что меня привлекает определенный тип, и это казалось правильным – по крайней мере, вначале. И только когда я начал терапию на третьем десятке лет, я понял, что в этих синергетически нездоровых связях проявляется моя детская рана. Я пытался наладить отношения, пользуясь своими инструментами созависимости, но эти отношения мне не подходили. В этот момент мои раненные части говорили громче, чем исцеленные. Они не распознавали нарциссическую рану моего партнера по свиданию.
Синергетически нездоровое партнерство
Когда мы встречаем своего партнера и затем влюбляемся в него, мы не осознаем, что выбираем синергически раненого человека, с которым разыгрываем наши неразрешенные детские эмоциональные травмы в попытке исцелить эту часть. Но именно так поступают эмоционально раненые люди. Мы ищем кого-то, кто может уникальным образом помочь нам переработать травму из нашего детства. Это происходит без какого-либо сознательного понимания со стороны обоих. Цикл продолжается, и мы снова и снова подсознательно привлекаем в свою жизнь других раненых людей, разыгрывая драму раненого, пока эта часть нас не будет исцелена.
Неразрешенная энергетическая рана между партнерами обычно комплементарна и синергетична.
Часто нас привлекает в человеке его исцеленная часть, потому что это та часть, которой не хватает нам самим. Тот, кто ищет спасения, находит спасателя, потому что какая-то его глубинная часть хочет исцелиться, научиться спасать или защищать себя. Этот скрытый план несут к алтарю во время церемоний помолвки и бракосочетания. Каждый человек привносит в отношения неисцеленный эмоциональный багаж своего детства, подсознательно надеясь, что с ним ему поможет справиться партнер.
Раненая часть в каждом из нас жаждет, чтобы ее увидели, обняли и выслушали, чтобы она могла исцелиться.
Рассмотрим человека, у которого есть незажившая детская эмоциональная рана, проявляющаяся в виде вспышек гнева. Также его партнер вырос с родителем, у которого были аналогичные вспышки гнева. Тот, кто рос в семье с подобными проявлениями эмоций, знает,