Хадсон заверил его, что ситуация под контролем, хотя ему самому, добавил тот, мало что известно, где был и куда ходил его светлость во второй половине дня.
– Не угодно ли вам, миледи, подождать в гостиной, пока не выяснится, где лорд Инверкиллен?
Леди Инверкиллен промолчала, и за нее ответила Элспет:
– Да, пожалуй. Спасибо, Хадсон. – Она направилась к дверям, но за ней никто не последовал. – Там нам будет удобнее. Пойдемте. – Все поплелись за ней, словно растерянные котята.
Камин только что затопили, и в комнате еще было холодно. Впрочем, во всех помещениях особняка было не очень тепло. Даже при растопленном камине большие залы прогревались очень долго, и поэтому в зимние месяцы женщины ужинали в мехах. Центральное отопление включали только для гостей. Ни один уважающий себя шотландец не нуждался в постоянном отоплении.
Да, кому-то, наверно, там будет удобнее, с обидой подумала Ева, но только не мне. У нее зуб на зуб не попадал от холода. В Лок-Дауне она постоянно мерзла. Ева не понимала, как другие женщины терпят эту муку. Мужчинам-то хорошо, они в шерстяных костюмах, а вот женщинам… в шелковых туалетах, с оголенными плечами. Даже ее жемчуга заледенели.
В первый же вечер своего пребывания в особняке Ева усвоила, что место относительно пылающего камина зависит от титула и статуса, как и рассадка в столовой. Разумеется, в иерархии Инверкилленов статус у нее был невысокий, и, соответственно, на кресло у камина претендовать она не могла, но, по-видимому, стоять у огня не возбранялось, что она и не преминула сделать. Мысленно Ева наказала себе утром написать матери. Ей нужны более теплые вещи, иначе она погибнет от холода; и, глядя на наряды присутствующих дам, решила, что платья лучше привезти из Лондона, пока еще возможно.
Айрис, по своему обыкновению, уселась на подоконнике. В разговоре она почти не участвовала, все больше наблюдала за окружающими, стараясь быть незаметной, слиться с обстановкой. Платье, что она надела на ужин, было ей чуть велико. Это было одно из двух платьев, которые ей подарила Белла. Ни то, ни другое не было ей впору, но правила диктовали к ужину выходить в вечернем туалете, а значит, Айрис тоже полагалось иметь вечерний туалет. Но только не новый, это же лишние расходы. Гувернанткам вечерние платья ни к чему, настаивала Белла. Айрис рассеянно поправила сползший рукав. Она рассматривала задний фон картины, висевшей над камином, когда перед ней вырос Хью, супруг Беллы; ему захотелось с ней поговорить.
Хью был писателем, и это повергало всю семью в отчаянье, хотя он неплохо зарабатывал, сочиняя романы о… Айрис толком не знала, о чем он писал, поскольку книг его не читала. И никто из членов семьи их не читал. Кроме, наверно, Ангуса – были такие подозрения. Однако Айрис любила читать, и когда еще совсем юной узнала, что Хью – знаменитый писатель, перерыла всю домашнюю библиотеку в поисках его романов. Но, похоже, никто из семьи книги Хью не собирал. Тогда Айрис пошла в публичную библиотеку