Она в порядке. И всегда будет в порядке. Даже при том, что сквозь сон ей снова слышался плач, надрывный, не отпускавший ее годами…
Утром она не позволяла себе погружаться в воспоминания, она и так отдала им большую часть ночи. Полина готовилась к новому дню, прикидывала, что нужно сделать сегодня. Ей хотелось побеседовать со всеми, чьи родственники пострадали при крушении отеля, без исключений.
Потому что порой кажется, что человек в норме. Он весел, он бодр, он насмешливо отмахивается от взволнованных вопросов. У тебя все хорошо? Точно? Конечно! Помощь для слабаков!
А внутри этот же человек рыдает, истекает кровью, надеется, что кто-то догадается, увидит правду сквозь улыбку и смех. Протянет руку, не даст эту руку оттолкнуть… Но чудеса случаются редко. И вот уже человек, улыбавшийся утром, днем делает шаг с десятого этажа или вечером выпивает куда больше таблеток, чем следовало бы. Когда такое случается, даже боль меркнет на фоне злого удивления толпы. Да как он мог? Говорил же, что все в порядке! Обманул, всех обманул…
Полина слишком хорошо понимала, что есть люди, которые в таких ситуациях не могут не обманывать. Они несут боль в себе… В английском языке есть эквивалент образа капли, переполняющей чашу, – соломинка, ломающая спину верблюду. Этот вариант Полина считала более подходящим для своей работы. Сегодня она планировала искать как раз их: зверей, способных безропотно тащить чудовищный груз, пока не сломается позвоночник.
Ресторан открывался в семь утра, Полина использовала оставшееся время, чтобы собраться и уже не возвращаться в отельный номер. Она предпочла закрытое белое платье с капюшоном – на случай, если все же доведется побеседовать с местными женщинами, каждый день дежурящими у ворот. Эти женщины ее напрягали.
Волосы она заплела в косу, чуть подкрасилась – но не слишком. Полина прекрасно знала, что с ярким макияжем она будет похожа или на злую ведьму, или на цыганку – пародийную, какими их показывали в старых фильмах. Так уж вышло, что ее специфическая внешность куда лучше смотрелась без косметики. Отец Гавриил, смеясь, называл ее «дворяночкой». Они оба знали, что шуткой это было лишь наполовину.
В столь ранний час мир еще спал. Солнце же вело себя как шаловливый ребенок, который праздничным утром проснулся раньше родителей. Оно целовало лепестки цветов, и они, еще влажные, нежные, расправляли пестрые крылышки. Оно будило птиц, и птицы порхали высоко