– И вы хотите сказать, что эта девушка – я?
– Вы совершенно правы, Ватсон!
– Неужели я похожа на голландскую пигалицу? – я даже подперла кончиками пальцев свои щечки, демонстрируя спутнику симптомы «безобразной герцогини». – У вас плохо со зрением? Или вы просто издеваетесь надо мной?
– Послушайте, кто из нас безработная училка, а кто – пластический хирург с мировым именем? – он протянул мне визитку, на которой золотом по серебру значилась вся полагающаяся титулатура: и «Доктор медицинских наук», и «Профессор», и «Директор», и еще что-то иностранными буквами. – Я эти операции могу вслепую выполнять. Так что за мое зрение не беспокойтесь. А уж определить характерный абрис лица, чтобы сделать двойника известной личности, любой из моих студентов может на счет «два».
– На этой визитке нет еще одного звания – «сводня»! – бросить карточку ему в лицо я не решилась, но вполне агрессивно ткнула ею в узел галстука.
– Искусство устраивать счастье других людей – это талант. В реестр профессий не вписан.
– Какое счастье? Что вы мне предлагаете? Сделать операцию, чтобы пойти в содержанки какому-то нуворишу с вывихнутым мазком? Стать проституткой?
– Какая вы романтичная! Зачем бросаться такими словами? Начитались Дюма-сына и Ибсена? Мало ли более удобоваримых терминов? Скажем, эскорт-леди…
– Да, но сути это не меняет! Я что, по-вашему, не понимаю, чего захочет ваш «скромный, застенчивый человек» от своей Холли Голайтли и прочих принцесс?
– А что плохого в том, чего он захочет? Почему вы, женщины, так усердно демонстрируете неприятие секса? Будто он нужен только мужчинам, вас же лишь унижает и оскорбляет? А вдруг этот человек вам понравится, и вы сами пожелаете начать с ним отношения? Вы исключаете такую возможность? А он окажется эстетом, ценителем прекрасного, но вполне платоническим? И ваши заигрывания покажутся ему столь же отвратительными, каким представляется сейчас вам мое предложение? Может ведь такое случиться?
– Все равно! Я не шлюха! И не стану ей ни за какие операции!
– Жаль! Не в том плане, что вы «не шлюха», а в том, что отказываетесь от операции. Подумайте: сорок минут благодетельного сна под анестезией, и вы встаете с койки совершенно другим человеком – с другими перспективами, шансами, более чем вероятным знакомством с влиятельным и небедным человеком, встретиться с которым в обычных условиях невозможно… Возьмите хотя бы визитку! Если надумаете, то позвоните! – брошенная мною карточка лежала в луже талой воды аккурат между носками его ботинок и моих сапожек.
– Спасибо! Вы очень добры! Негодяй! – я отвернулась и, изображая небывалую компетентность в деле переставления каблуков по мокрому асфальту, поскакала